Это было не заклинание, а лишь просьба на том языке, который приятней для слуха лесного хозяина. Охотник, представившись, просил его явиться и просил о помощи.
Здесь главным было не то, что гость говорит вслух – а что у него на уме. Задумай Маркус недоброе, или солги хоть одним словом, то никакой круг бы его не защитил от потревоженного и разгневанного лешего. Только с непритворным уважением к лесному хозяину, только с уверенностью в своем деле, можно было его о чем-то просить.
С последним словом воцарилась звенящая тишина. Умолкли совы, притих ветер, даже мелкий снежок разом иссяк.
Маркус неотрывно смотрел на пламя и все равно едва не пропустил нужный момент. На короткий миг, такой короткий, что легко списать на собственное воображение, пламя сменило цвет на ярко-зеленый.
Его заметили и приняли.
Подняв глаза, охотник едва удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Он ожидал увидеть мантихору в облике маленькой кошки или крупной рыси. Эти животные издавна выступали как голос лешего, передавая послания и донося его волю. Но тварей, подобных увиденной, он не помнил ни в одной из книг и легенд.
По ту сторону круга сидело существо, более всего похожее на собаку. Поджарое, стройное, покрытое гладкой черной шерстью, оно лоснилось так, будто его обмазали маслом. Передние лапы, упирающиеся в снег, заканчивались такими же черными ладонями с длинными пальцами и не то желтоватыми когтями, не то острыми костями.
Маркуса поразила голова: ее заменял зубастый череп. Просто голая кость, будто «собаке» содрали кожу с морды до самых ушей. Но в глазницах светились слабые огоньки, будто гнилушки, и тяжелый, разумный взгляд создания ощущался всем естеством.
Мантихоры «говорили», обращаясь сразу к разуму собеседника. Это же существо, открыв пасть, заговорило вслух каким-то искаженным человеческим голосом.
-Хозяин леса услышал тебя. Но рад ли ты будешь этому? – Злорадно поинтересовалось оно.
-Я уверен в своих словах. – Твердо ответил охотник.
Тварь не шевельнулась, но он готов был поклясться, что она окинула его взглядом с ног до головы, подсчитала все оружие и вдобавок покопалась у него в голове.
-Твоего подношения будет недостаточно. – Заключила она.
Он дернул уголком рта. Это не редкость. Лесной хозяин любит, когда уважение к нему проявляют, расставаясь с чем-то дорогим. При этом речь не о деньгах. Хоть бы меч не потребовали, а уж от всего остального он мог себе позволить отказаться.
-Что нужно вам?
Свет в глазницах лесного посланника на миг загорелся ярче.
-Твоя семейная память. – Озадачила она охотника.
Тот в замешательстве поднял руку и провел пальцами по короткой косичке за правым ухом. Северяне, как бы ни стриглись, по давнему обычаю всегда отращивали небольшую прядь, в которую вплетали что-то от семьи: другую косичку из волос родителей, нитку с гербового полотна или домашнего оберега.
У Маркуса была нитка с семейного гобелена, всегда напоминающая ему о корнях. Она заменяла все амулеты, обереги и кольца. Такую памятку трудно потерять.
А леший требовал принести ее в жертву.