Маркус уже склонился над пастухом, проверяя пульс на шее: привычка. Выпрямившись, он несознательно отряхнул руки и посмотрел на небо, где единственным источником света было лишь тоненькое кольцо, оставшееся от заслоненного солнца.
-Надо чаще слушать астрологов… – Пробормотал он. – Слышал же, что затмение должно случиться в этом году.
Инари усмехнулась, снова взглянув на неподвижного пастуха… и время для нее растянулось.
Пот Таласом растеклась чернильная тень, которой неоткуда было взяться в полутьме. Она была похожа на кровь, или темное масло. А потом эта тень стала исчезать, съеживаться, будто бы… впитывалась.
Ее окрик запоздал, раздавшись одновременно с броском, но охотников годами учат всегда быть начеку. Марек отработанным движением пропустил пастуха мимо себя, толчком придав движения, и тело неуклюже запнулось, упав на одно колено. Разорвав короткую дистанцию, охотник оказался между ним и ведьмой с ребенком, в движении вооружившись метательным ножом. Перехватил его поудобней, но тут же раздумал бросать.
-Да что ж за хрень!? – В шоке выдавила ведьма, крепче обняла мальчика и постаралась отползти как можно дальше, несмотря на боль в ноге. Неубиваемый пастух произвел впечатление и на Огонька: тот уже не заревел, а тихо заскулил и спрятал лицо в ладони, боясь привлечь внимание.
Тело пастуха задергалось, словно по нему то тут, то там пробегали судороги. Оно слепо шарило руками перед собой, после чего подняло их и вцепилось в стрелу, торчащую из глазницы.
-Это уже не Талас. – Пояснил Маркус, наблюдая за действиями одержимого. Таких ему встречать еще не доводилось, но охотник знал о них предостаточно. В том числе и то, что обычное оружие против одержимого бесполезно, а скоростью он не уступает самой опасной нечисти.
Тот как раз с мерзким звуком вырвал стрелу, несмотря на зазубренный наконечник, и выронил на камни. Тряхнул головой, словно разминал шею, и вывернул голову, оборачиваясь на них. Из поврежденной глазницы продолжала литься кровь, а уцелевший глаз отблескивал алым.
Марек не стал говорить вслух, что одержимые куда хуже чернокнижников. То, что живет внутри них, питается не только мясом, но и страхом, болью жертвы. После долгой трапезы остаются лишь куски. Что говорить, если для одного только вызова этой сущности Бажена умерла далеко не сразу.
Оно улыбнулось: нижнюю половину лица пастуха будто вспороли ножом, обнажая кровоточащую рану и кости. Совсем по-иному, одним плавным движением поднялось на ноги и обернулось.
-Ты догадливый. – Произнес одержимый мелодичным голосом, похожим на смесь мужского и женского. – Думаю, умен тоже. Ты задумаешься над моим предложением.
-Ты еще и умеешь говорить: отлично… - Пробормотал тот. Чем разумнее сущность, тем старше, а опыт делает их сильнее. Все интереснее и интереснее.
-Я предлагаю разойтись миром. – Предложила сущность и снова напрягла лицевые мышцы, отвечающие за улыбку. Получилось так неестественно, словно потянули за крючки, всаженные в кожу по уголкам рта. Голос продолжал менять тональность, словно говорили одновременно два человека:
-Тебе ведь со мной не справиться. – Напомнил одержимый. – Так что советую и не пытаться.
Марек перебрал пальцами на рукояти, удобней перехватив оружие. Нападать первым он не видел смысла: только сам подставится под удар.
Тень досадливо цокнула языком, видя что охотник не сдвигается с места.
-Ты можешь догнать меня позже. Или поручи это другому. Сразимся тогда на равных. Но сейчас… сегодня… не мешай мне.
Охотник лишь посмотрел так, что одержимый должен был почувствовать себя на месте давешних следопытов, не захвативших веревку.
Тело покачало головой.