По светлым тонам комнаты невозможно было догадаться, что помещение является камерой. Удобная широкая кровать, большое окно, пара мягких глубоких кресел, книги на столе.… Из общей картины выбивалась только железная дверь с заслонкой, и очнувшийся Грегори далеко не сразу сообразил, где он находится.
Плечо тянуло, но обработавшими рану медиками на прикроватной тумбочке предусмотрительно были оставлены таблетки и бутылка воды. А на столе – поднос с едой. Правда, при одной только мысли о ней к горлу подкатывал ком, поэтому утруждать себя и вставать Вериа не стал, устроившись сидя.
Дверь отворилась удивительно тихо, и в комнату вошёл священник, что было ясно по его одежде – белой сутане и сиреневой широкой ленте на плечах[1], расшитой серебром. Если бы не это, Грег принял бы мужчину за наёмника или солдата, слишком говорящими были проходящий через левый – явно искусственный – глаз шрам и походка. Длинные волосы, собранные в тугую косу за спиной, тоже не совсем подходили образу святого отца. Насколько Грегори знал, священнослужители стриглись коротко. Дождавшись, пока за ним закроют, гость кивнул своим мыслям и отошёл от входа, задержался взглядом на подносе с едой и только после этого повернулся к доктору Вериа.
– Рад, что вы очнулись, доктор Грегори. Меня зовут Винсент, очень приятно, – приветливо улыбнулся мужчина. – Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?
Грегори поморщился. Чувствовал он себя отвратительно, но говорить вслух этого не стал. И так было понятно, что недавнее ранение и нахождение под стражей не приносили ему радости. Ох, знал ведь! Знал, что нельзя так опрометчиво подставлять спину сумасшедшему мальчишке, но подставился-таки. Тетеря глухая…
– Я могу узнать, как долго меня здесь продержат? И можно ли сюда принести хотя бы пачку сигарет?
– Как только канцлер Грэм решит, что вас можно отпустить – вас отпустят.
– Вы мой надзиратель, я так понимаю? – хмыкнул Вериа.
– Нет, я ваш гость. Мой друг попросил посетить вас, сам он, – священник вынул из кармана цепочку с часами и недовольно покачал головой, – не имеет возможности навестить вас.
– Я знаю вашего друга? – Грегори нервно посмотрел на дверь.
– Если бы не он, вас бы здесь не было, – Винсент опустился в одно из кресел.
– То есть вы говорите о?..
– Тс-с, – священник приложил палец к губам и лукаво улыбнулся. – Проявите немного терпения, доктор Грегори.
– Ваше нахождение здесь не покажется подозрительным? Где-то здесь должны быть камеры, верно?
– Быть может, вы желаете покаяться в содеянном? – Винсент выпрямил спину и осенил святым знамением доктора, прищурившись на один глаз. – Я священник, не забывайте. А камеры не записывают звук, так что любому со стороны наш разговор покажется беседой святого отца и верующего человека.
– А заранее вы индульгенции выдаёте? – со смешком полюбопытствовал Грег.
– Всё-таки хотите прибить мальчишку? – мужчина задумчиво прикусил кончик выбившейся из косы пряди, внимательно смотря на Вериа. – Вас можно понять…
– Так ваш друг это?..
– Именно, – коротко кивнул священник. – Прошу вас, не таите на него злости или обиды. Он несколько резок и импульсивен, несдержан, хоть и пытается скрыть все свои чувства под маской безразличия… О чём это я! Вы же сами провели с ним немало времени и могли заметить.