Киборг открыл глаза. Над ним склонились две взволнованные дамы.
Стало стыдно.
— К работе готов, — пробормотал он. После чего вздрогнул и уже чётче произнёс. — Мне опять сны снятся. Я не болен. Всё хорошо. Извините.
— Да видим мы, видим, как хорошо, — возмущению Ба не было предела. — Это всё учеба твоя неуемная. Что ты его боишься-то? Думаешь, если он в погонах ходит, то я управу на эту курву прокурорскую не найду?!
— Мама, прекрати!
— А ты не мамкай! Загнали ребенка, беспредельщики. Что было бы плохого, если он не в этом году, а в следующем в институт пошёл? Совсем психику сломали парню. Всё ты с муженьком своим. Мало вам Ваньки. Ещё один эксперимент затеяли. Короче, либо ему отдых устраиваете, либо выметаетесь из моей квартиры в своё Отрадное! Ишь, удумали, из ребёнка таёжного киборга сделали, а сами две квартиры имеют и сдают! — закончила речь разгневанная Ба и, грозно стукнув дверью, удалилась в свои апартаменты — маленькую уютную комнатку с окнами во двор.
Все прекрасно понимали, что это не конец бури.
Скорее, начало.
Дима тихо встал и, стараясь не касаться ногами пола, юркнул в ванную. Через минуту туда же проник Иван, а следом ним и сам прокурор Западного округа. Мужики переглянулись и, судорожно схватив зубные щётки, принялись наводить порядок в полости рта. Иногда это помогало – ну не будешь же добиваться ответа от человека, если у него рот занят?!
Увы, прикрытие сработало ненадолго.
В дверь ванной комнаты постучали.
После минутной паузы отец семейства осознал, что положение является абсолютно проигрышным и снял осаду, капитулировав. На пороге стояла бледная мать:
— Вчера объявили, что вас теперь выпускают в Турцию. Всё! Покупаем путёвки и едем. Дети отдохнут на море, я у бассейна…
— А я в баре, — завершил монолог отец.
Видит бог, это лекарство ему совершенно необходимо!
При такой-то жизни…
***
Несмотря на раннее утро, солнце уже порядком нагрело асфальт своими лучами, смело прожигающими густую приотельную живую изгородь. Редкие тени делали ковровое покрытие, расстеленное перед входом, похожим на грязное одеяло.
Днём температура собиралась достичь сорока, и находилось мало желающих загорать в каменном колодце многоэтажных зданий. Все стремились укрыть разгорячённые тела под крышами сияющих мрамором и зеркалами отелей-дворцов.
За каких-то двадцать с небольшим лет Турция вырвалась в лидеры, и мировая индустрия туризма с удивлением наблюдала взлёт и завидное постоянство интереса, испытываемое восточными славянами к своему соседу. Никогда ещё Великая Порта не строила ничего, даже отдалённо напоминающего эти сооружения, с уникальным, совершенно европейским дизайном, ловко смешанным с восточным налётом гостеприимства, изящества и варварского великолепия.
***
Из явившегося у подъезда минивэна вышел поджарый мужчина в серых летних брюках и рубашке-поло. Он неторопливо надел солнечные очки, огляделся и, дождавшись протянутого ему водителем багажа, двинулся к стойке регистрации прибывающих туристов.
Вскоре, несмотря на неурочный час, его пригласили в выделенный номер, и он пошёл за провожающим его портье по длинной галерее, украшенной резным греческим орнаментом и нишами, в которых стояли ониксовые полупрозрачные вазоны с живыми, рано утром срезанными цветами.