Взъерошенные утренним ветерком, смело спускавшимся по горе, от соснового массива, яркие каштановые волосы Марка, весёлым пятном играли под лучами белого турецкого солнца. Профессор Хенрик Рихтенгден сдвинул на лоб очки и, профессионально посмотрев на не знавший больше двух тысяч лет реконструкции театр, позвал скакавшего архаром по камням сына:
— Нам нужно найти тоннель спуска к первому ярусу, там должна быть небольшая комната, на которую указывает барельеф с высеченным панцирем римского легионера и коротким мечом, который укажет вход.
— Ты нашёл где-то карту сокровищ? — не моргая, спросил подошедший к нему юный искатель приключений. Хенрик только хмыкнул, охлаждая пыл.
— Нет, просто прочитал в путеводителе.
— А что мы будем искать в «подсобке»? — отец удивлённо уставился на Марка. — Ну, в маленьком помещении, — исправился тот, и, повернувшись к отцу спиной, временно потерял интерес к поиску очередных серых булыжников.
После пятнадцати минут блуждания, между каменных сидений, чудом сохранивших свой первоначальный внешний вид и не рассыпавшихся в прах, под натиском землетрясений, ветра и столетий, отец и сын рассмотрели выступающую у них кромку над основанием, чтобы сидящему было удобно подогнуть ноги и представляющую, несомненно, «ноу-хау» своего времени.
Потом, они подошли к театральному манежу, изящно завершающему торец амфитеатра. Стало ощутимо припекать. Между камней, то и дело, мелькали изумрудные и сине-серые головки крупных любопытных ящериц, составлявших, в наши дни, гуляющую публику старого театра. Наверху припарковалась ещё машина, и Хенрик, окрикнул сына:
— Хватит тренировать ноги, скоро здесь будет полно туристов, спускайся ко мне.
***
Они подошли к первому ярусу.
Впереди зияло некое углубление, расположенное прямо по центру закончившего свой путь водопровода. Обследование фонариком показало, что это не спуск к сцене, а искомое помещение.
Перед входом маячила строгая надпись: «Danger!!! Do not enter!! Well!!» Барельеф панциря и меча оказался с тыльной стороны рядом с водопроводом.
— Мы пойдём туда? — с надеждой спросил сын.
— Естественно, — хмыкнул авантюрно настроенный профессор и, аккуратно сдвинув табличку, первым устремился в проход. Темнота ослепила, и он включил фонарик, присланный из отделения полиции острова Пасхи и не пригодившийся там, но успешно используемый спустя два года.
Помещение было небольшим. У стены, аккуратно выложенное мощной и твёрдой базальтовой породой зияло чёрное пятно пересохшего колодца, такого же древнего, как и руины вокруг.
— Спустимся? — спросил отец у притихшего сына.
***
Хенрик не был профессиональным скалолазом. Но несколько посещений горнолыжных курортов числились в его личном зачёте. Больше всего он любил Zillertal Arena, с его парком Целль-ам-Циллер фрискиеров и сноубордистов, в котором они с беременной Ирен до умопомрачения катались на санках, по 7-километровой трассе родельбана.
Профессор достал из сумки верёвку и тщательно обмотал ей себя. Второй конец был намотан на огромный валун, мирно лежавший у входа. Затем, приказав Марку страховать и, в случае чего, звать на помощь, кинул камень в черноту зияющей дыры.
Звук падения отразился от стен почти рядом и Хенрик, хмыкнув, полез вниз. Он никогда не спускался по отвесным стенам, но в этот момент в его голове была странная упорная пустота, мешающая бояться и размышлять. Его вело, человек был совершенно спокоен.
Комментарий к Глава 15
Картинки к главам можно посмотреть https://chitalka.org/onlinereading/сказка-о-том-как-иван-женился/
========== Глава 16 ==========
Пятеро немолодых людей сидели за круглым столом в прохладе мегарона. Путь к нему проходил сквозь открытую морским ветрам колоннаду дворца, дававшую помещению прохладу в любое время душного дня.
Дальше всех от входа сидел некогда златокудрый Аполлон - стрелок, басилей, хозяин. Смуглая кожа, тонкие черты, да жесткие когтистые руки лучника. За долгую жизнь руки растратили мускульную силу, но скопили такую силу духа, которую не разрушить ни пыткой, ни огнем… ни любовью.
Рядом его единоутробный брат Гермес, метатель пращи, басилей и проныра. Скупердяй, обложивший данью Ойкумену, зажавший в каменном кулаке всю плодородную Элладу. Он заложил камни в основание храма Отцу в Гелиополисе, он же поджег красные виноградники и дал дорогу новому белому вину. Богатейший из богатых. Хитрейший из хитрых.
По правую руку совсем седой старик - Аид, басилей, безраздельный владелец Спарты, недавно схоронивший свою жену Кору и в честь ее строящий храм — все только ей, своей Персефоне… Его даже в посмертии не назовут дряхлым. Ледяной взгляд, надменный тон, прямая, совсем не старческая осанка…
Следом, почти замыкая круг сидящих - скособоченный калека. Гефест, мудрейший, победитель вольного небесного железа, впервые сумевший расплавить его в горне. Руки, способные гнуть металл и крошить камни… И ноги, не способные стоять на колеснице во время триумфа.