— Boker tov! Надо приветствовать правильно! Boker tov, дорогой мой! Неужели ты решил закрыть с нами все грехи старого года?
— Рад слышать тебя в добром здравии. Я, по правде говоря, набрал наугад, и не ошибся. Недаром твое имя обозначает праздник! Хочу навестить тебя… на пенсии, надеюсь, ты не будешь против?
— Всегда пожалуйста, — услышал он в ответ. — С удовольствием готов обсудить с тобой любую тему.
Бристон знал, что булькающая пауза, наполненная жарким солнцем, была не просто размышлениями старого еврея. Агей Иш-Шалом не зря носил свою фамилию и не напрасно много лет посещал невзрачное здание Центрального института разведки, или Mossad Merkazi Le-modiin U-letafkidim Meyuhadim… или просто «Моссад».
Ещё не знавшим бритвы юнцом он, отбывая трехлетнюю воинскую повинность, понял важную истину: «Если бы благотворительность ничего не стоила, все бы были филантропами». Но, встретившись, они обнялись и, выпив кофе, Джордан Дживс Бристон достаточно честно и подробно выложил ему совершенно необыкновенную историю. И про таинственное исчезновение Феликса тоже…
— Чем я могу помочь? — пожевав губами кофейную крошку, спросил Агей.
— Я не попрошу много. Мне не хотелось бы ставить тебя в трудное положение. Найди мне, куда отправились эти немцы. И, пожалуй, все.
«Пристрелить. А тело подкинуть арабам…», — резюмировал внутренний голос «идущего по жизни с радостью».
Вслух Агей усмехнулся и подумал, что дома ждёт усатая толстая Сара и трое орущих внуков.
— Дай мне немного времени, — серьезно сказал он.
***
Субботнее раннее утро Марка пробудило его, запустив крошечный лучик в нос. А тот, в свою очередь, весь дом - громким и продолжительным чихом, ибо клетчатый плед ещё хранил на себе остатки нафталина, купленного в далеком СССР…
— Шаббат шалом, — поприветствовала вошедшая тетя Рива
— Угу, — одновременно ответили старший и младший Рихтенгдены.
— Марик, — одернула его родственница. — Надо отвечать: «Шаббат шалом, сегодня суббота!»
Она одарила Хенрика недобрым взглядом и, кинув на кровать полотенца, гордо вышла.
Отец хмыкнул и, зачем-то показав тихо хихикающему сыну язык, поучительно сообщил:
— Одень кипу. Евреям положено покрывать головы, демонстрируя этим поступком свое смирение.
— Конечно, папа, — в тон ответил послушный отрок. — Твоя голова в кепке предохранит тебя от солнечного удара, зато моя в кипе привлечёт к себе внимание Всевышнего, и я обрету толику святого духа…
— Не богохульствуйте мне тут! — резюмировала вошедшая Ирен. — Не передумали? Мы с девочками едем на Мертвое море…
— Нет, я с папой и Марком! — это Катрин ворвалась в размеренный семейный разговор со стремительностью и упорством пожарной машины.
Ирен тяжело вздохнула:
— Правильно выбранный папа - это таки самый главный вклад в воспитание своего ребёнка…
— Как же поздно ты прозрела, — в тон подхватила тетя Хава.
Мать взбунтовавшегося семейства пожала плечами и резюмировала, чтобы окончательно не рассориться с родней и не спорить с восставшей против традиций семьей:
— Бог создал матерей только потому, что сам не может быть в нескольких местах. Поезжайте. Девочки, я с Вами.
***
Спустя час старенькая «Тойота», доверху набитая некошерными деликатесами, неторопливо отбыла в сторону Калия Бич на Мертвое море.
Белобрысый ариец с двумя хмыкающими подростками отправился на «Савидор» - к автобусам, смело везущими граждан, решивших приобщиться к мировой истории, в Иерусалим.
Следом, пристроившись практически в хвост рейсового транспорта, шуршала колёсами по раскалённой дороге тонированная «БМВ» с двумя молчаливыми паломниками…