Принц не хотел сейчас, чтобы его сознание хоть что-то помутняло, но отказываться... Было нехорошо, он-то хорошо знал правила гостеприимства. И он, налив себе половину бокала, аккуратно пригубил напиток. На столе королевской семьи нередко подавали Дифриэльское вино, но это было... восхитительно. Рот приятно обожгло, и Стефан зажмурился, словно довольный кот.
- Вы меня назвали гостем, даже учитывая, что еще не проверили, не фальшивка ли это... - Вдруг заметил Кэнивэльский.
- Да... Ну если бы была подделка, я бы просто убила тебя и сбросила в море.
- Зачем? - Нахмурился парень.
Женщина не ответила, она только хмыкнула и захлопнула книгу.
- Да, кажется, это оно. То, что надо.
- Эм... Вы не могли бы мне ее отдать? - Стефан протянул руку, но Сэмьюила не шелохнулась.
- Нет, парень, прости. Уговор был не такой.
- Угов...
Кэнивэльский не успел договорить, как почувствовал, что сознание покидает его, а на языке и в горле едко проступает вкус только что выпитого напитка. Успев только про себя выругаться на свою полнейшую неудачливость по жизни и проклясть судьбу, принц свалился в бессознание, параллельно свалившись и со стула в каюте.
Над навивающими ужас и смутную тревогу верхушками деревьев Пепельного леса вставало пылающее жаром солнце, что и послужило причиной пробуждения Бенджамина. Ощутив, как его веки прожигает яркий свет, тот неприязненно зажмурился и попытался скрыться от надоедливого света. Сквозь одежду Бен чувствовал холод еще мерзлой после ночи земли, и в сочетании с палящими солнечными лучами, эта прохлада приносила удовольствие, от которого парень слегка улыбнулся и поерзал по земле.
- Прекращай нежиться. - Послышался в метре от него знакомый голос. - Солнце уже высоко, давай вставай, нам ехать пора.
Шэн, глубоко вздохнув, поднялся, усевшись по-турецки, и заспанными глазами взглянул на спутницу.
- Который час?
Женщина подняла прищуренные глаза на небо.
- Раннее утро, часов пять-шесть. Самое время, чтобы перекусить и направиться дальше, пока твое состояние вновь не ухудшилось.
Бенджамин, отметив, что его руки не связаны, и он впринципе свободен, подполз к костру, который развела Венера и на котором она же жарила какое-то мясо.
- Это... это крольчатина?
- Именно.- Она протянула Шэну кусок.
Тот молча принял его и, вдохнув божественный запах свеже обжаренного мяса, почувствовал, как рот наполняется слюной. Вгрызаясь в мягкую плоть, он прислушивался к ощущениям в своем теле и отмечал, что к нему возвращается головная боль и легкий озноб.
Когда с трапезой было покончено, Лекарь стала грузить свои немногочисленные пожитки на уже поседланного Йорика. Наблюдая за ней, юноша все порывался задать хотя бы один из мучающих его вопросов, но почему-то не мог выговорить ни слова. В голове вставали картины этой ночи: волки, жуткий Пепельный лес под светом Гелуса, слабо сверкающий защитный купол, поставленный лекарем.
- Эм... Венера...
Не дав задать вопрос парню, женщина повернулась к нему и быстро заговорила.
- Что с тобой? Ты болен, или, может, проклят, или и то, и другое,Куда мы едем? К Бурому озеру, в Охонт, зачем? Лечить тебя, твои руки не связаны, потому что я надеюсь на твое благоразумие, и что ты не станешь сбегать, зная, что имеешь в запасе менее двух суток, а твои навыки бойца могут оказаться полезными, почему тебя не выворачивает как вчера? Понятия не имею. Это все вопросы? Надеюсь, да, потому что больше ничего я не знаю.