— Возможно. — коротко кивнул тот.
— Я не могу потерять отца, Ооноке. — серьезно сказал Такендо.
— Он плохо тебя учил?
— Ну и что мне делать? Давай, скажи мне!
— Нам нужно спрятаться. Тебе нужно тренироваться. Ты был в крылатом саду?
— Был…
— Там нас не будут искать, пойдем. Там что-нибудь придумаем.
***
Весь день его терзало дурное предчувствие. Он списывал это на удаление от сына. Чувство родителя. Желание защитить свое дитя. Ближе к полудню, они добрались до развернутого перед фортом лагеря Тосая. Шел сильный снегопад, заставляя патрульных работать лопатами, расчищая тропинки, создавая дороги и подходы к палаткам.
— Тосай, я привел подкрепление по приказу императора! — сказал выходящий вперед Гатоцке.
Следом за ним выходил Кенрюсай, а за ним еще целая колонна всадников.
— Зайдем в мой шатер. Нет нужды мерзнуть под снегом. — говорил полководец.
Высокий, в прочных висячих доспехах, с двусторонней алебардой за спиной, он был похож на могучего великана из северных легенд. Волосы его тонким слоем покрывали голову. Усы были выбриты, и только густые бакенбарды и длинная борода, связанная в пучок, украшали его лицо, которое портил лишь некрасивый изогнутый нос.
Посередине округлого шатра стоял переносной камин с установленной на него медной трубой для отведения дыма. Внутри было очень тепло и уютно. Здесь собрались все приближенные к Тосаю воины, отобранные стратеги. Они собрались за столом с развернутой тактической картой, где все силы были расставлены вокруг Шенхайского форта, цепочкой оттягиваясь к северной лощине.
— Что думаешь, Кенрюсай? Хорош план?
— Вы хотите сокрушить их на подступах к форту, а затем гнать их до лощины, не оставляя никого в живых?
— Все правильно понял, самурай.
— Зачем вам именно я? Император не удосужился уточнить?
Гатоцке бросил на того предупреждающий взгляд.
— Откровенно говоря, Кантетсо здесь ни при чем.
Теперь Гатоцке бросал взгляд на Тосая.
— Значит, это ты меня вызвал?
— Да, я. Нам действительно нужно помощь лучших, чтобы задавить наступление в самом его начале. Они будут здесь уже через два дня. Мы отдадим им все прилегающие деревни и хутора. Встретим их здесь.
— Я могу сейчас же развернуться и отправиться домой, Тосай.
— Можешь. Но тогда я приложу все свои усилия и использую все связи, чтобы тебя объявили имперским предателем, который бросил своих товарищей на погибель. Нужно ли твоему сыну такое будущее?
— Что-то вы все слишком переживаете за мою семью. Моя кровь — не ваша забота. — грубо ответил Кенрюсай.
— Как скажешь, самурай. Исходя из сказанного мной, что же ты решил?
— Я останусь… — нехотя сказал он.
***
И снова луна готовилась открыть себя восточной империи. Ооноке и Такендо прятались в оборудованной под жилище пещерке, прикрытой валуном чистого белого цвета, словно не от мира сего. Они притащили сюда столько еды, сколько могли унести за раз. В принципе, того, что у них было, хватило бы на месяц.
Ооноке сидел на лежаке и смотрел на задумчивого сына своего Сёкана.
— Говори, не молчи. Будет легче, если выпустишь мысли наружу.
— Думаешь, мой отец уже умер? — грустным голосом спрашивал мальчик.
— Да. Несмотря на то, что он Сёкан, шансов нет.
— Ну спасибо!
— Я говорю честно. Не хочу врать другу.
— Другу? Ты считаешь меня другом? — взбодрился тот.
Ооноке коротко кивнул.