— Кенрюсай позаботился, чтобы тебе всего хватило…
— Давай выпьем чаю, Ооноке?
— Конечно, давай.
***
Ветер становился все холоднее. Конная колонна уходила в сторону северного Шенхая. Они уже прошли последние рисовые плантации и получили пропуск у пограничной стражи.
— Я рад, что ты сделал правильный выбор! — сказал довольный Гатоцке, поглаживая гриву лошади.
Тот молчал и угрюмо смотрел вперед.
— Кхм, на кого ты оставил Такендо?
— Тебе ли не все равно?
— Нет, действительно. Я хочу, чтобы с мальчиком все было хорошо к твоему возвращению.
— Нашел человека.
— Кого? — интересовался Гатоцке, чем вызвал у Кенрюсая лишь смутные сомнения.
— Сколько, говоришь, варваров?
— Говорят, около шести тысяч.
— Нас здесь под пять сотен. Сколько наших ждет нас там?
— Император Кантетсо выделил пять тысяч могучих воинов. — гордо заявлял тот.
— И у них есть оружие? Огнедышащие демоны Каттая?
— Может быть. Этого мы пока не знаем наверняка. К чему эти допросы?
— Хочу лучше понимать, с чем имею дело. — твердо сказал он.
— Ясно… — подбивая лошадь скакать быстрее, понесся Гатоцке вперед.
***
Чай приятно отдавал пряностью. Вскипяченная в чугунном котелке жидкость была готова к употреблению.
— Приятного. — сказал Ооноке.
— Ты не будешь?
— Нет, спасибо.
— Не хочешь, значит?
— Не хочу тебя пугать.
— В смысле?
Ооноке молча продвинул к сидящему напротив Такендо чашечку чая.
— Покажи мне свое лицо. Я не испугаюсь.
— Только, если не будешь задавать лишних вопросов.
— Не буду.
Ооноке стал разматывать черную маску, закрывающую его голову. Разматывалась она сверху вниз. Такендо сразу приметил, что мальчик абсолютно лысый, а кожа сморщенная, как выжатый лимон. Бровей у него не было, как и ресниц. Нос был так же неестественно мал, как и глазки-бусинки зеленого цвета. Он думал, его уже ничто не удивит, пока Ооноке не дошел до рта. У него отсутствовали губы и, мало того, рот был усеян маленькими заостренными клыками, из-за чего не закрывался полностью. К правой десне прильнул длинный серый высушенный язык, немного свернувшись.
Такендо непроизвольно выпучил глаза и чуть-чуть отодвинулся.
— Прости… — сразу извинился он.
— Я понимаю. Ничего.
— Как же так вышло-то?
— Лишние вопросы. — сказал он, показав язык длинной до подбородка с треугольным кончиком.
Он его тут же спрятал и хлебнул чая из своей чашечки.
***
Начинало темнеть. Легко усыпанные снегом высокие деревья слабо шатались от усиливавшегося ветра. Конное подкрепление остановилось на привал. Всюду развели костры и расставили походные лагерь-палатки. Кто-то уже спал, кто-то грелся у огня и искал чего перекусить, а кто-то просто шатался вокруг, лишенный сна.
Кенрюсай сидел в палатке и рассматривал покрытую шрамами ладонь. Тут же лежал старый вояка без одного глаза с обрубленным носом и громко сопел.
В палатку вошел Гатоцке.