— Все пойдут? — спросила Сюррин.
— Это не все. Есть еще одно важное дополнение. — он сделал паузу, все молча ждали.
— Все Сёканы теперь переходят в одну конфессию.
— Чего-чего? — переспросил Одалинг.
— Теперь орден “Черной руки” состоит только из одной касты.
— Я не пойду на это. Ни я, ни весь пантеон Кенчи. — сказал лидер тигра.
— Тогда… — протянул Ками, но был перебит Иканом Ооноке, — Я прибегаю к одл’ваас.
Все повернулись на членов полумертвой змеи.
— Ты совсем оборзел, мальчишка? — снова гневался Одалинг.
Ооноке не обращал внимание ни на кого, кроме Сёкана Грэтта. Он смотрел прямо на него. И он был серьезен.
— Зачем? — спросил Лордэ.
— Я готов ответить только вам лично, Ками Лордэ.
Тот, не выдавая истинных эмоций, безразлично кивнул Грэтту.
— Икан Ооноке! Не ожидал я от тебя подобного предательства! Ты, наглец, будешь наказан! И в этот раз очень и очень сурово!
Грэтт более не ждал. Он уже думал ранее о том, чтобы придушить своего Икана. Когда он увидел его талант, принял потенциал, то сразу понял, что придет день, когда тот заявит ему одл’ваас. И вот. Этот день настал.
Грэтт налетел на ученика, как рой пчел налетает на свою жертву. На него посыпались десятки ударов, первую половину из которых тот парировал, а от второй уходил. Его Сёкан был опасным соперником, он это знал. Опасным, но старым. Он видел, как слабость и немощность брали верх над его былой мощью. Он мог его одолеть, и он к этому стремился.
Ооноке, как и Грэтт, уже давно размышлял об одл’ваас.
Предвкушение этого момента достигло резонансной точки, и ученик отвлекся на секунду, снижая свою внимательность. Он быстро пришел в себя, когда сталь его учителя коснулась лица, разрезав маску, оставила после себя недурную зияющую рану. Ооноке был уверен, что сможет поразить Грэтта следующей атакой, но старик извернулся подобно змее, упираясь на воткнутое в землю оружие, и нанес прямой удар ногой тому в ребро. Икан повалился с ног, показав обмотанное лицо. Темная ткань размоталась и легла на мокрую землю. Кроме Грэтта никто более не видел прежде его лица. Все держали свои мысли при себе.
Пухлый язык лежал на щеке, пачкая ее слюной. Маленькие глазки-бусинки глядели только на лидера змеи.
— Мальчик молодец, но до Сёкана ему далеко. — подытожила Сюррин.
Грэтт ни секунды не расслаблялся. Он не мог проиграть, всем телом и мыслями он был напряжен. Недооценивать своего ученика он не собирался.
— За твой характер, Ооноке, я же говорил тебе, за твой хара… — лидер вдруг схватился за шею, выпустив меч из рук.
Из его рта шла желтая пена, а глаза закатились. Еще несколько секунд он, как парализованный, стоял на своих ножных протезах, а затем повалился наземь и более не дышал.
— Нечестно… Это было нечестно! — высказывался Сотё Кисуаяка.
— Эту силу даровала мне магия. Ог’дар’ноока. — поднимаясь на ноги, отвечал бывший Икан, — Видите? На его коже моя кровь. Она ядовита для всех по-разному. Ему, как вы видите, не повезло. В том воля божественной судьбы. Он любил так говорить…
— Одл’ваас исполнен. Приветствуйте Сёкана Ооноке. — спокойно сказал Ками.
— Да ты настоящий монстр! — крикнул Ситё из соловья.
— Я — Сёкан. По праву лидера требую отдать мне жизнь этого птенца.
Его же братья, недолго думая, вытолкнули его вперед всех.
— За неуважение к нашим традициям я приговариваю тебя к смерти.
Без скрывающей лицо маски его язык ковылял туда-сюда, словно болтался по ветру. Только сейчас все заметили, что кроме уродливого языка у него еще и чудовищная пасть, усеянная мелкими клыками в два ряда.
— Я… не отступлю! — крикнул Ситё из соловья и, побеждая страх, ринулся на свою смерть, замахиваясь катаной, как дубиной.
Секунда. Ооноке использовал технику “Казевокиру”. Удар пришелся на голову, рассекая ее пополам вертикально, от подбородка.
— Кто еще готов проявить неуважение к Сёкану? — спросил Ооноке.
Проступающие варикозные вены на его голове немного шевелились.
— Вернемся к насущному. — снова дал знать о себе Лордэ.