лапы от стаи диких псов и поцапавшись с вороной, я была как никогда близка к тому, чтобы сдаться. Терпения во мне никогда не было достаточно. Но когда вечером я
вернулась в управление, на вопрос волка: «Как?» — упрямо повторила то, что говорила
каждый день:
— Завтра точно найду.
И на пятый день, на закате, не веря своему носу, я действительно нашла. Не в
бедных кварталах или сомнительных подворотнях, не там, где ожидала найти и где так
усердно искала.
А в мирном жилом районе, где снимали квартиры и комнаты обычные люди.
Четырехэтажный домик из белого кирпича выглядел как игрушечный.
В окне первого этажа можно было увидеть нежно-голубые шторы в цветочек, на
третьем этаже сразу под всеми пятью окнами висели кованые подоконники с
присыпанными снегом ящиками, в которых летом цвели цветы.
В таком доме не было места человеку, способному похитить маленькую
беспомощную девочку, но запах, смешанный с сигаретным дымом, шел именно из этого
дома, из приоткрытого окна на первом этаже.
***
В управление городской стражи я неслась не чувствуя лап и жалея, что у меня нет
крыльев, когда на пути возникали сложнопреодолимые преграды. Как бы замечательно
было просто парить над крышами домов, вместо того чтобы метаться между людьми, слыша вслед ругательства и обещания страшной расправы.
И почему я не пернатой родилась?
Трехэтажное здание управления, основательное такое, из серого камня, находилось
прямо напротив Центрального Банка страны, на центральной, самой большой и
популярной среди горожан площади.
Людей у главных дверей управления всегда было много, это я усвоила еще в
первый день. И больше никогда не ходила этим опасным для мелких зверей путем, предпочитая обходную дорогу, которой пользовались стражники, доставляя или забирая
преступников: по тихой мрачной улочке, неожиданно хорошо освещенной и чистой для
подобного места.
У задней двери управления часто стояла усталая лошадь, запряженная в повозку с
демонстративно зарешеченными окошками. Волк говорил, что для стражи повозки делают
особые, укрепляя каркас и добавляя заговоренные стальные прутья не только на окна, но и
под обшивку. Еще он говорил, что раньше использовались клетки, установленные на
телегах, и был в этом какой-то существенный минус… но дальше я его, как правило, уже
не слушала.
Сегодня лошади не было.
Я пролетела мимо двери, завернула за угол и, с разгона вспрыгнув на узкий
подоконник, забралась по раме на козырек и по стене, цепляясь когтями за выступы и
трещины, доползла до нужного окна. Поскреблась в стекло и через несколько секунд уже
грела отмороженный хвост в кабинете командора.
Мой сбивчивый эмоциональный рассказ он выслушал с невозмутимым видом, потом так же спокойно приказал своему помощнику собирать отряд.
Сам он, конечно же, собирался ехать вместе с отрядом и ловить негодяя. Слишком
велик был интерес волка в этом деле, и некому было запретить ему во всем этом
участвовать.
— Я с тобой, — прошептала я, когда за помощником закрылась дверь. — Я
полезная.
— Конечно, со мной. Как мы без тебя его найдем? Только без глупостей.
— Так точно, босс! — радостно тявкнула я. — Но вообще-то, мог бы уже начать
мне доверять. Я нечисть разумная, сообразительная, способная и очень талантливая.
— Хм-м-м, — ответил он и поднялся, неторопливо собираясь.
***
В квартире на первом этаже жил наш непойманный похититель — мерзкий тип с
прокушенной рукой. Я его по забинтованной ладони узнала, заметила посеревшую, давно
не обновляемую повязку, когда мужик в окно от стражи бросился, и даже заскулила от
восторга.
Не ошиблась! Нашла!
Развивалось все не совсем так, как я себе представляла, но получалось даже
интереснее.
На лестничной площадке стонали снесенные магической ловушкой стражники, в
дверном проеме, вцепившись в косяк рукой и чудом удержавшись на ногах, хрипло