В одно непроизвольное мгновение часть Фила перенеслась в другое время, так давно, в то время, когда они были влюблены друг в друга и когда нынешнее состояние их жизни было настолько далёким, что казалось немыслимым. Ему хотелось спорить с ней, трясти её за плечи и кричать ей в лицо, чтобы она перестала обвинять себя и вылезла из той грязной канавы, в которую провалилась её жизнь.
«Перестань себя жалеть и возьми себя в руки! — ему хотелось разглагольствовать. — Ладно, ты упала низко, но поднимайся нахуй и живи по-настоящему, пока не стало слишком поздно!»
Но он не мог сказать ничего подобного и знал это. Она нужна ему для своего дела. Он был полицейским, и у него была работа. Он должен был подыграть в этой ситуации.
«Да, моя лучшая зацепка. Девушка, которую я когда-то любил. Девушка, на которой я почти женился…»
— Извини, — сказала она и резко встала. — Мне нужно в ванную.
— Прямо здесь, — указал он.
Она вошла и закрыла за собой дверь. Он знал, что она плачет, и это заставляло его чувствовать себя ещё более презренным. Он был достаточно низок, чтобы использовать её в интересах следствия. Но помимо этого, как бы он ни старался объяснить это Маллинзу или даже самому себе, он знал, что всегда будет отчасти виноват в том, что случилось с ней.
Через несколько минут он начал расхаживать по комнате. Ещё несколько, и он начал беспокоиться.
Он постучал в дверь ванной.
— Ты в порядке, Вики?
— Да.
— Ты уверена?
— Да. Я выйду через секунду.
И когда она действительно вышла из ванной, она, казалось, снова взяла себя в руки.
Как ни странно.
И снова она выглядела опрятной, как с иголочки, её осанка была идеальной, каждый блестящий рыжий волосок на своём месте, но её глаза теперь сверкали, как лёд. Она казалась флегматичной, жёсткой, когда всего несколько минут назад она разваливалась на части.
— Послушай, мне очень жаль, — сказала она.
— У всех нас бывают плохие моменты, Вики.
— Я думаю, что на самом деле я пришла сюда, потому что хотела, чтобы ты знал, что произошло, вот и всё. Я не хотела, чтобы ты думал…
— Не беспокойся об этом. Я рад, что ты зашла.
Их глаза встретились. На мгновение зелёный лёд треснул.
— Неужели?
— Конечно. Слушай, прошлое есть прошлое, верно? У нас обоих есть плохие моменты за плечами, это жизнь. Почему бы нам не попытаться оставить прошлое позади, забыть обо всём этом и оставить всё как есть? Давай будем друзьями, хорошо?
Что-то похожее на подавленное отчаяние отразилось на её лице, но она, казалось, сдержалась.
— Мне бы очень этого хотелось, Фил. Мне бы очень этого хотелось, но…
— Так в чём же проблема?
— Это должно быть секретом.
— Секретом? Почему?
Она взяла себя в руки.
— Я теперь замужем, Фил, — сказала она очень холодно. Она подняла левую руку и сверкнула обручальным кольцом с бриллиантом размером с горошину. — Я замужем за Коди Наттером.
Он попытался справиться со своим шоком, не дать ему вырваться наружу и растревожить воспоминания о том, как он раньше относился к ней.
— Всё ещё хочешь быть друзьями? — спросила она.
— Конечно. Мне плевать, что ты замужем за Элвисом.
Она позволила себе улыбнуться и бросила на него последний взгляд.
— Увидимся, — сказала она и ушла.
Замешательство на мгновение остановило его. Когда он выглянул в коридор, она уже исчезла.
Коди… Наттер… Жена…
Каждое слово шлёпало, как волны об камни. Как может мужчина, каким бы непоправимым ублюдком он ни был, позволить собственной жене танцевать в стриптиз-клубе и заниматься придорожной проституцией в пикапах? Когда Фил закрыл дверь, ему захотелось пробить в ней дыру. Его гнев бушевал, как огромный зверь, пойманный в крошечную клетку. Он думал, что сейчас взорвётся.
И эмоции удвоились, когда он вошёл в ванную. Возможно, чуткость полицейского настроила его на это; любой другой не заметил бы этого и через миллион лет. Но…
«О, боже, Вики, нет, нет, нет!»