- Любимый – она произнесла, когда вошла в его квартиру врача патологоанатома холостяка одиночки – Ты дома.
Ведь был выходной день. Воскресенье. Но, Дмитрия не было дома.
Но никого не было дома в этот день. Дмитрия не было здесь и, вероятно, уже давно.
Людмила звонила ему по сотовому телефону, но в ответ только короткие гудки, будто телефон был, кем-то, вечно занят. И не было никакой возможности, дозвонится.
Людмила Королева разулась и разделась в прихожей и обошла всю квартиру Дмитрия. Никого. Она вошла в спальню и нашла вот это, что теперь лежало на его постели и вертелось во все стороны, просто немыслимо, издавая странные мелодичные звуки и звеня внутри себя, чем-то металлическим.
А кругом в спальне менялась сама обстановка.
Дневной свет погас за окнами квартиры, а на смену ему появился другой свет, после того как погасло все вокруг и наступила полная непроглядная темнота.
Подул сильный, откуда-то холодный просто ледяной ветер и послышался со всех сторон гул и некий оглушающий резкий будоражащий нервы Людмилы Королевой свист. Затем загудел откуда-то из-за стен самой квартиры некий громкий колокольный звон.
Сильная вибрация встряхнула все вокруг и зашаталась внутри квартиры, точно при толчке землетрясения вся мебель, посыпалась с потолка потолочная плитка вместе с известкой. По спальни заездили стоящее в углу большое кресло и стулья. Стол и шкаф с одеждой, хлопая своими раскрывшимися большими дверями. С верха их попадали сложенные там кучей все возможные домашние вещи. Даже из-под постели Дмитрия выкатился его с длинным шлангом пылесос, который извечно стоял у него там, и Людмиле это не особенно нравилось.
- Что за чертовщина, какая-то?! – Людмила произнесла и даже присела на согнутых от ужаса коленях. Она стала оборачиваться вокруг и оглядываться на происходящее в квартире, не понимая все, что творилось вокруг нее. Людмила, с ужасом и искоса бросала свой взор карих жгучей красавицы брюнетки, лет тридцати глаз на меняющую свои углы и наклоны в своей хитроумной технической конструкции. Вращающуюся во все возможные стороны маленькую странную золоченую коробочку. На постели ее любимого жениха Дмитрия.
Музыкальная, издающая звон и музыку шкатулка, завершила свое вращение. Внезапно, замерев на одном месте. Вывернувшись, точно наизнанку, замерла в одном положении совершено сейчас, непохожая на идеальный квадратный шестисторонний тетраэдр кубик.
В это время раздался грохот и одна из стен спальни, просто взяла и раздвинулась, треснув пополам и посередине, образуя некий вход в, куда-то. В некую неизвестность или другую еще одну потустороннюю реальность. Стены небольшой квартирной спальни засветились ярким белым искристым жутким гудящим в сотрясающей все вокруг вибрации светом. И в открытый пролом вторгся из другого мира такой же яркий свет. В котором Людмила узрила своим карими женскими широко открытыми и напуганными глазами мельтешащие живые, двигающиеся в ее сторону тени. Тени похожие сначала не пойми на кого. Но, по мере приближения они становились, более различимыми превращаясь в человекоподобные черные силуэты, обволакиваемые ярким тем, лучистым ослепительным светом.
Силуэты людей превратились в их нечто подобие. Точнее, это были вроде бы люди. И вроде бы и нет. Нечто напоминающее людей. Даже их тени и силуэты, были, куда привлекательней. И даже человечней. Чем то, что возникло перед глазами Людмилы Королевой.
Это были какие-то уродливые калеки. Одетые в черные такие же жуткие, как и они, сами одежды, опутанные, какой-то проволокой или металлическими струнами. Закованные частично в железо. С торчащими крючьями и болтами, шпильками и гвоздями. В руках и ногах. Что были тоже страшной формы и вида. Обутыми в черные на толстой подошве ботинки или с длинной голяшкой сапоги. С уродливыми безволосыми, либо с волосами заплетенными в какие-то невероятные металлические конструкции и пришитые к головам. головами. Изрезанными и грубо сшитые хирургическими швами. Либо разрезанными и вывернутыми наружу.