Он был в черных на толстой подошве кожаных ботинках. А его в рукавах черного того из обожжонной человеческой кожи плаща в кистях голые пятипалые человеческие руки заканчивались в синем окрасе пальцами с такими же синими ногтями.
- Кто вы?! – все, что смогла из себя выдавить сейчас дрожащим своим голосом Людмила Королева - И как тут оказались?!
- Мы служители этой шкатулки – произнес этот утыканный булавками и гвоздями жуткий демон человек, показывая указательным синим своим пальцем правой протянутой в сторону стоящей постели Дмитрия Шерстнева постели. На лежащую там, в застывшей и замершей позе маленькую музыкальную шкатулку. В раскрытом состоянии и в странной геометрической своей форме. Незаконченной итоговой замершей в движении конфигурации.
Этот с булавками гвоздями на лице и голове демон и человек продолжил – Мы сенобиты. Демоны «Хирурги с Той Стороны». Исследователи всех самых глубоких и потайных уголков падшего греховного человеческого сознания, тела и души. Иерофанты и посвященные ордена «Боли и Страданий». Ты открыла шкатулку и вызвала нас. И мы пришли.
Произнес ей он, и сделал несколько навстречу к стоящей обомлевшей от страха и ужаса на полусогнутых ногах молодой тридцатилетней женщине.
- Что вам нужно от меня?! - Людмила трясущимся своим голосом произнесла ему.
- Нам нужна ты - произнес он ей – и будет лучше, если ты без сопротивления уйдешь с нами туда, где получишь все, что пожелаешь. Самый изысканный и самый развращенный секс и самую многострадальную адскую любовь. Самые сладкие болезненные вечные наслаждения, что мы сможем дать тебе, исследуя все твои самые крайние пороки и искушения. Каждый уголок и клочок твоего прекрасного женского тела, каждую частичку и клеточку твоей не поруганной еще никем кожи и плоти. Ты получишь и испытаешь такие наслаждения, какие не испытывала никогда в своей жизни. Не испытаешь нигде и никогда.
Гвоздеголовый Пинхед поднял свою правую вверх руку. И раздался звон ползущих внутри каменных стен спальни сочлененных звеньями цепей. Извивающихся, точно дикие змеи на своей кровожадной охоте. С острыми загнутыми крючьями, что были готовы вылететь наружу и впиться в женское молодое, лет тридцати тело Людмилы Королевой, распиная ту в своем натяжении по сторонам, за руки ноги и прочие части ее тела. Затем, по приказу своего командира булавочноголового человека демона Пинхеда разорвать вместе с одеждой, ту на исковерканные окровавленные телесные части.
Но, этого не случилось.
- Я забираю ее. Она нужна мне целой и живой – прозвучал, вдруг женский громкий голос. И из-за спины гвоздеголового демона Пинхеда вышла жуткого вида некая сущность, похожая с виду на женщину.
Вся опутанная и сшитая тонкой золоченой проволокой с металлическими врощенными и вкрученными в ее гибкое женское тело длинными штырями гвоздями. С распоротым вдоль и раскрытым загнутыми скобами и крючьями настежь горлом, где торчала какая-то штука, что вибрировала и издавала звуки ее голоса. И казалось, что говорит не она, а эта небольшая вставленная с кольцами вокруг шеи, туда конструкция. С золотой с шипами короной на черноволосой змееволосой женской демонической голове некой Горгоны за спиной и перепончатыми крыльями дракона или летучей мыши. Сзади ее вились несколько длинных змеиных переплетенных металлическими кольцами хвостов. А на окольцованных массой золоченых браслетов изрезанных до глубоких, как и все ее тело, руках и ногах из пальцев торчали острые черные длинные загнутые острые звериные когти.
Пинхед не очень довольно, сверкая своим не моргающими, никогда черными злыми глазами, произнес ей – Хорошо, Зариса. Забирай ее. Она твоя. Но, это в последний раз. И не лезь в мои дела. Понятно тебе, я надеюсь? Ибо ты не ведаешь, какой я могу быть в своем гневе, Зариса. А мой Бог Левиафан не всегда бывает благосклонен к таким как ты. И я не посмотрю, что ты демон ада. Все может измениться в один момент и не в твою пользу.
- Как мне не понять булавоноголовый, мой любимый командир демонов этой коробки и этого мира Пинхед - произнесла ему, улыбаясь кокетливо и совратительно, широкой своей острозубой драконьей улыбкой своих острых точно иглы вампирических зубов, демон Зариса – Мне не знать все твои пристрастия к живой человеческой плоти, боли и страданиям. Все твои плотские половые пристрастия к моей женской адской демонической плоти. И желания. И всего чего тебе всегда нужно. Но, мой повелитель Левиафан хочет отдать мне эту твою жертву. А ты найди себе другую. И будь благодарен за то, что я нашла тебе то, что тебе сейчас необходимо.
Пинхеда всего передернуло от злости и гнева. Лицо его исказила гримаса ненависти к той, что так непозволительно с ним разговаривала и в грубой форме. Не как другие сенобиты. Эта была непокорной. Потому что была демоном иного мира. Но, заключенным в эту тюрьму как на каторгу из недр самого низвергнувшего ее из себя огненного ада за определенные несвойственные, даже самому аду и его законам отвратные провинности.
- Это я нашел, а не ты, Зариса – произнес Пинхед – Его нашла мне сама наша шкатулка мук и страданий. Я самый главный здесь мучник и страдалец, чем ты, Зариса. Посмотри н а моих всех подчиненных. Им ли не ведать, что такое боль и страдания.