Я круглая идиотка! Все признаки были на её лице. Почему я ничего не замечала? Видимо потому, что не хотела….
— Марианна!
Девушка услышала мягкий и тихий голос и повернулась, еле удержавшись, чтобы не ринуться к Ровину в руки и не завопить.
— Приду в себя через несколько минут. Честно. Я сейчас в шоке…
— Марианна…
— Это просто…это потому, что я давно знаю её. Но ты, возможно, и сам всё понимаешь. Люди всегда бывают не такими, какими кажутся.
— Марианна! — Ровин покачал головой. — Ты о чём?
— О ней. О Джеральдине. — Марианна вздохнула. Воздух был душным и тёплым. — Это она сделала. Я думаю, она.
— Почему ты так думаешь?
— Почему? Потому что она оборотень.
Настала тишина, и Марианна вдруг ощутила растерянность.
Девушка повертела головой по сторонам: не слышит ли кто-либо их? — и уже спокойнее задала вопрос:
— А разве это не так?
Ровин любопытно глядел на неё:
— Как ты узнала?
— Ты сам сказал, что тёмный цветок наперстянки — символ оборотней. Именно такой цветок на её перстне. А ты как узнал?
— Я просто почувствовал. Вампирская сила слабее при свете солнца, но Джеральдина и не пыталась ничего скрыть. Она и вправду оборотень.
— Возможно, — резким тоном проговорила Марианна. — Это и я должна была ощутить. Ведь она — единственная в городе, кто интересовалась затмением луны. Да ещё эти её движения, её глаза… И то, что… Блять, она же живёт около ручья Бешеного Пса. Я думаю, эти земли принадлежали целому поколению её рода. И, — Марианна судорожно вздохнула, — народ поговаривает, что видели в тех краях сасквача — большое и волосатое чудовище, наполовину человека и наполовину зверя. Как тебе это?
Ровин слушал спокойно, выражение его лица было серьёзным, но рот его дрожал. Перед глазами Марианны всё поплыло, по лицу побежали слёзы.
— Мне жаль. — Ровин положил ладонь на её плечо. — Правда.
— Я думала, она хорошая девушка, — отвернулась Марианна.
— Я и сейчас думаю так же. Ты знаешь, на самом деле всё говорит о том, что она не делала этого.
— Потому что она хорошая девушка?
— Потому что она оборотень.
Марианна повернулась к нему.
— Как?!
— Понимаешь ли, оборотни бывают разными. Они не такие, как вампиры и не схожи с ними. Вампиры могут обескровить человека чуток и остановиться, не причинив ему большего вреда. Оборотни, охотясь, постоянно убивают, потому что им надо питаться.
Марианна со страхом глядела на него, но Ровин всё так же продолжал:
— Иногда оборотни съедают животное полностью, но всегда съедают внутренние органы — сердце и печень. Им это нужно — так же, как вампирам нужна кровь.
— И это означает…
— Что она не убивала дядю Пола. И козла. Они же остались целыми. — Ровин вздохнул. — Понимаешь, вампиры и оборотни традиционно презирают друг друга. Они — вечные соперники, и ламии считают оборотней…существами низшего уровня. На самом же деле среди них имеется много достойных, таких, которые убивают лишь для того, чтобы питаться.
— Какой кошмар… — прошептала Марианна. Стала ли она счастливее от того, что узнала всё это? — Получается, что девушка, которую я считала хорошей, просто должна иногда питаться парной печенью.
— Марианна, ты не должна осуждать её. Как тебе это объяснить? Оборотни — не люди, иногда превращающиеся в волков. Волков, иногда выглядящих как люди.
— Но они ведь убивают.
— Убивают, но лишь животных. Правило в этом отношении слишком строгое. Иначе смертные догадаются про всё. Вампиры умеют скрывать свою работу, замаскировывать её, подставив всё так, словно жертве кто-то перерезал горло. Но если убивает оборотень, это сразу видать.
— Да уж. Прекрасно. — Возможно, я должна успокоиться и обрадоваться, — подумала Марианна. — Но как я могла настолько слепо деверять девушке, которая на самом деле волк? Ею можно восхищаться, но доверять ей… нет!
— Когда мы сейчас возвратимся, у нас могут образоваться проблемы, — предупредил Ровин. — Если Джеральдина сообразит, что ты узнала её по перстню, кто она, она может понять, что мы поведали тебе про…э, ты знаешь… — Он огляделся по сторонам и понизил тон: — Про Ночной Мир.