На улице к нам вновь подскочила собачья свора, залаяла, оскалилась. Жабоид поддел одну псину носком ботинка, отшвырнул, остальные отбежали сами.
- Видишь болонку? - спросил он.
- Где?
- С краешку, ближе к оврагу.
Там и в самом деле суетилась вислоухая блондинка с кудряшками. Оригинальная псина, я приметил её, едва мы зашли в ворота. Своим хриплым лаем она как бы показывала всей стае, я с вами, но в то же время держалась особнячком.
- Вижу. И что?
- Иди прямо на неё и подманивай.
- Как подманивать?
- Как собак подманивают? Кутя, кутя... Да по любому подманивай, лишь бы она на тебя смотрела. Если подпустит - хватай.
- А ты?
- А я сзади зайду.
Что меня более всего бесило в Дмитрии Анатольевиче, так это его скрытность. Никогда ничего толком не объяснит, но иди делай. И я пошёл. А куда денешься? Он старший.
- Кутя, кутя, кутя, - запричитал я дурацким образом и протянул руку, как будто в ней был запрятан кусок колбасы. - Собачечка, собачечка. Милая моя... На-ка вот, на-ка вот.
Однако подманивание не помогло. То ли в голосе моём отсутствовали нотки достоверности, то ли блондинка не любила колбасу, но вместо того, чтобы умильно смотреть на меня и вилять хвостом, она заскулила и начала пятиться. Я прибавил шаг, она начала пятиться быстрее. Между нами всё время оставалось не менее пяти шагов. Видимо, на этом расстоянии собака чувствовала себя в безопасности.
Но план жабоида сработал. Каким-то чудом он пробрался по сугробам к спуску в овраг и прыгнул на болонку сзади. Она завизжала и дёрнулась, но Дмитрий Анатольевич успел схватить её за шкирку и в победном рывке вскинул руки над головой.
- Бежим!
Болонка завизжала громче, а мы бегом бросились за ворота.
Честно говоря, я уже задолбался бегать - это от души. В армии старшина каждое утро выгонял нас из казармы, и по буеракам, через кусты, наперекор ветру, независимо от времени года и прогноза синоптиков - непременных три километра. Думал, вернусь на гражданку, забуду эту канитель. И вот вам снова: вместо буераков - зимний лес, вместо старшины - жабоид.
Бежали мы быстро, как от гномов. Жабоид прижимал болонку к груди, болонка подскуливала, я чертыхался. Через пару километров я запросил пощады.
- Дмитрий Анатольевич... будь ты проклят... Давай передохнём.
Жабоид смилостивился. Он остановился, присел на корточки, а я рухнул на снег и задышал часто-часто. Как же хорошо просто лежать, просто дышать, просто не бегать...