Я отчего-то развеселилась не на шутку, но под серьёзным профессорским взглядом скоро угомонилась.
– И что же, – подпёр Макар Ефремыч подбородок с теми самыми черепашьими складками кожи, – совсем не соображаете?
– Совсем-совсем! – старательно хлопала я ресницами, поддерживая образ недалёкой дурочки с пастельно-розовыми кудрями. – Самой разобраться тяжело, потому и просила Яна Викторовича о дополнительных занятиях. Но он не соглашался. Вот я и…
Я нерешительно приподняла руку с деньгами. Бранов шумно выдохнул.
«Злится Бранище, что ли?» – удивилась я, не сводя наивно-правдивых глаз с зава. Как по мне, история выходила вполне правдоподобная.
– Не соглашается? – покачал головой Макар Ефремович и одарил своего ученика строгим взглядом. – Что же так, Ян Викторович? Нагрузка у вас небольшая. Неплохо было бы в конференции поучаствовать, да и грешно стремление человека к учёбе топить. Labor omnia vincit improbus!
– Всё побеждает упорный труд, – сквозь зубы отчеканил аспирант и снова засопел, а я даже скоситься в его сторону боялась.
– Именно! – кивнул Макар Ефремович. – Труд – единственное оружие против невежества. Желание трудиться у молодых людей следует всеми силами поощрять.
Так, кажется, меня невеждой только что назвали.