- Она пронзает стены, мрак, века…
- Что ты несёшь? – прошипел лич. – Жалкий червяк! Ты умрёшь…
- Играючи крушит любые цепи! Её шаги звучат в любой тюрьме!
Энмор вскочил на ноги, и лич отпрянул назад, слишком поздно увидев, что волшебник держит в руках:
- Нет! НЕТ! Умри…
Его рука случайно коснулась крапивы, и он взвыл от боли. В этом вопле Энмор уловил слабый отголосок крика девушки… Сжав зубы, он бросился на некроманта, смял его, повалил на землю. Последовали несколько минут отчаянной и грязной борьбы, меньше всего походившей на поединок двух магов – серые ногти некроманта царапали кожу Энмора, длинные руки завивались вокруг него, как канаты, но Энмор оттолкнул их от себя, прижал к телу. Тот изловчился, и мерзкие серые зубы вонзились Энмору в плечо, чуть не прокусив плотную куртку и рубашку.
- Ай! Ничто на свете не сильнее воли!
В её руках – и слава, и позор,
Она возводит города и рушит,
И раны лечит, и войска ведёт…
С огромным трудом Энмору удалось наконец накинуть некроманту мешок на голову, пропихнуть в него плечи, а затем и всё остальное тело. Всем весом навалившись на бьющийся, ревущий свёрток, он дотянулся до шнурков, принялся завязывать их разными узлами.
- Ничто на свете не глупей удачи… - усталым голосом прохрипел он. – Напрасно на везенье уповать…
Но договаривать до конца он не стал. Потому что сейчас это было ложью – ведь чем, кроме как сумасшедшим везением, можно было объяснить то, что справиться с некромантом ему помогла не магия, не заклинания, а всего лишь монолог из популярной пьесы?! Хотя, возможно, эти строки затронули то, что ещё оставалось от души Тиориль, и она ослабила силы тёмного мага, попыталась напоследок исправить то, что натворила.
… Дрожа от усталости, на подкашивающихся ногах Энмор донёс свёрток до поляны, где построил шалаш. Его кот давно уже ждал его там, сверкая в темноте зелёными глазами. Уронив некроманта на землю, Энмор затолкал его в шалаш, потом шагнул назад и прошептал заклинание.
Сухие листья, покрывавшие крышу шалаша, вспыхнули, как спички. В несколько секунд шалаш запылал, превратившись в высокий костёр. Немного отойдя, Энмор обошёл поляну кругом, чертя кинжалом круг на земле и шепча заклинания. Потом сел на землю, вытер кинжал о траву и сжал его в правой руке. Левую он положил на спину Висельнику, поглаживая его между лопаточек. Кот весь напрягся, его уши неподвижно торчали вверх, а кончик хвоста нервно подёргивался. Костёр медленно разгорался, пламя отражалось в зелёных глазах кота и красных глазах человека.
- Пилиэро фаэнтарум, - проговорил Энмор, и пламя окружило поляну, вспыхнув в той самой черте, которую он сам только что провёл. Шерсть Висельника поднялась дыбом, хвост метался туда-сюда. Глухой, полный боли вой раздался из самой середины костра, постепенно нарастая и иглой вонзаясь в уши.
И вдруг из костра во все стороны посыпались посланники некроманта – отвратительные химеры с телом змеи и кожистыми крыльями летучих мышей, с крысиными головами на телах ворон. Бросаясь туда-сюда, они разлетались в разные стороны, но огненное кольцо, окружавшее поляну, не выпускало их наружу, а волшебник и его кот ловили их на земле и в воздухе. Много раз в ту ночь поднимался и опускался кинжал Энмора, но он бы не справился без Висельника, который с дикими воплями, совсем не похожими на его обычное мяуканье, бросался на маленьких чудовищ сверху, ловил их в воздухе, душил и пронзал когтями. Ни вороньи крылья, ни крысиные зубы, ни змеиные жала не помогли некроманту спастись; ни одно из существ, содержащих в себе частичку его силы, не вырвалось в лес.
Когда всё было кончено, Энмор собрал тела и выбросил их в огонь. Вновь опустившись на землю, он начал медленно чистить кинжал. Мало-помалу лезвие очистилось от крови, шерсти и перьев, и вновь засияло, отражая свет костра. Убрав кинжал обратно в ножны, Энмор почти без сил упал на спину. Изрезанные руки заболели с новой силой, и тут же болью отозвались перетруженные мышцы.
Он лежал и смотрел на звёзды, что виднелись сквозь скверный, удушливый дым костра. Рядом с ним, вернувшись к своей обычной невозмутимости, вальяжно мурлыкал Висельник. Подождав, пока костёр догорит до конца, Энмор прошептал:
- Аэлькарэ дамарео.
Огненное кольцо исчезло, и на поляне стало темно. Но не совсем – над верхушками деревьев забрезжил серый рассвет
========== Глава 12 ==========
Проснувшись, Иол открыл глаза не сразу. Чувствовал он себя прескверно: в левом виске угнездилась плотная, горячая, настойчивая боль, горло покалывало от жажды. Хуже всего было то, что он не мог как следует дышать: заклятие некроманта повредило грудную клетку, и каждый вздох давался Иолу с трудом, заставляя его морщиться от боли.
Он провёл языком по шершавым губам, и тут ему в голову пришла простая, понятная, давно знакомая мысль: надо выпить – и сразу станет легче. Глухо охнув от боли, Иол приподнялся на кровати, спустил ноги на пол, встал и нетвёрдыми шагами подошёл к шкафу, где у него хранились бутылки. Распахнув дверцу, он придирчиво осмотрел свои запасы.