- А вы, магистр Иол? – спокойно парировал Авелон, - не совершали никакого преступления? В тех воспоминаниях Энмора и вам нашлось место. Мне бы хотелось для полной картины заглянуть и к вам в голову…
Иол отвернулся, не в силах смотреть на это спокойное насмешливое лицо. Гнев в его душе постепенно сменялся горечью, и он глухо рассмеялся.
- Заглянуть ко мне в голову? – с кривой усмешкой переспросил он. Взяв со стола бутылку, он выразительно помахал ею в воздухе: - Вот всё, что вы найдёте в моей голове, магистр Авелон. Я – всего лишь старый, ни на что не годный пьяница, и поверьте мне, что бы вы ни увидели в воспоминаниях Энмора, мне этого никогда не повторить. Всё кончено. Моё время безвозвратно ушло. Но Энмор… - тут его изрезанное морщинами лицо внезапно обрело твёрдость и решительность, - Энмор – хороший маг, и хороший человек. У него большое будущее. Я горд и рад, что воспитал такого волшебника… что бы там ни было в начале.
- Это похвально, - сухо произнёс Авелон. – В самом деле, похвально. Но если посмотреть на всё это со стороны, то картина вырисовывается не в вашу пользу, магистр Иол.
- Я и сам прекрасно знаю это. Я ошибся, пытаясь излечить Энмора. Я допустил чудовищную ошибку. Не было дня в моей жизни, когда я не жалел бы об этом…
- И правильно жалели, - поддакнул магистр Авелон. – Какая ирония! Энмор Кровеглазый, самый правдивый человек на свете… всю свою жизнь был окружён ложью!
- Что это значит? – воскликнул Иол.
- Я много думал над тем, что увидел, магистр Иол, - торжественно произнёс Авелон. - Я увидел немногое – да много ли может сохранить в памяти малыш, которому едва исполнилась неделя? – но этого было достаточно. И чем больше я думал, тем слабее становилась моя уверенность в том, что это вы заколдовали Энмора двадцать один год назад.
- Чего вы хотите? – затравленно спросил Иол.
- Всего лишь одного магистр, - ответил Авелон, подходя ближе. – Я хочу задать вопрос. И получить на него правдивый ответ.
Иол побледнел ещё сильнее, когда Авелон склонился к нему и тихо, но настойчиво спросил:
- Как долго вы намерены скрывать от вашего ученика правду о его природе?
Морщины на лице Иола стали глубже. Он отступил на шаг, глядя на Авелона отчаянными глазами.
В этот момент до ушей волшебников донёсся слабый шелест травы и шорох плаща по опавшим листьям. Потом – звуки тяжёлых усталых шагов. Кто шёл к двери. Скорее даже не шёл, а плёлся, еле-еле переставляя ноги.
Иол и Авелон замерли.
- Это Энмор, - тихо сказал Иол, делая шаг к двери. На полпути он обернулся и умоляюще посмотрел на Авелона: - Прошу, не говорите с ним на эту тему… Пока что он не готов, да и я тоже.
Тонкие, сухие губы Авелона недобро сжались.
- Когда-нибудь, Иол, - негромко сказал он, - я расскажу вам о том, почему не следует слишком привязываться к ученику. Он не ваш сын. И в нём живёт зло. Советую вам подумать над этим, пока не стало слишком поздно.
И в этот момент дверь распахнулась.
Тяжело перешагнув порог, в комнату вошёл Энмор. С трудом подняв голову, он увидел учителя и магистра Авелона, глядевших на него во все глаза.
Энмор быстро снова опустил голову и, посмотрев на себя, понял их реакцию. Его одежда, обувь и руки были сплошь покрыты кровью и перьями. Наверняка лицо и волосы выглядят не лучше. Висельник, отойдя поближе к тёплой печке, уже вовсю вылизывался.
- Чёрт, - сказал Энмор. – Это был мой лучший костюм.
Вырвавшись из оцепенения, Иол чуть было не бросился обнимать Энмора, но в последний момент раздумал. Не потому, что здесь был посторонний. Просто он чувствовал: Энмору сейчас не до радости. Он только что убил… пусть и убил то, что уже было неживым. Вместо этого он спросил:
- Ты не ранен?
- Руки, - пробормотал Энмор, сморщившись от боли, и, неловко подойдя к стулу, рухнул на него. Иол тут же поспешил к нему, взял за ладони, возмущённо ахнул и бросился за водой. Магистр Авелон подошёл поближе к Энмору: