- Бетти, ты знаешь, что я...
- Ты - "Кеннет", а не "люди". Но вернемся к призракам. Появляется что-то массивное, которое ложится на кровати, храпит, и люди ощущают тяжесть огромного тела, давящего на них, в комнате, в доме священника, но ничего не видят. Никто, насколько мне известно, не видел того, кто делает это, - только слышал и чувствовал. Есть еще что-то, что видят очень маленькие дети, кошки и собаки, но больше никто. К счастью, когда дети подрастают, они, кажется, теряют способность видеть это. Мои дети видели это, когда были совсем маленькими и еще не умели говорить; у них начинались судороги. Мои кошки пугаются, шипят, царапаются и мечутся по занавескам; а собаки - о! - всего за день или два до твоего приезда мы с Морисом сидели в курительной комнате с четырьмя или пятью собаками, и вдруг все они, разом, с бешеным лаем бросились в прихожую. А затем, так же разом, бросились назад, ощетинившись и поджав хвосты, выглядя очень испуганными, - и старый Оскар был среди них. Морис выбежал, но ничего не увидел, однако никакие уговоры не могли заставить собак снова выйти; они забрались под кресла и диваны, дрожа и отказываясь вылезать.
- Твой муж не пытался с этим разобраться?
- Нет. Это, пожалуй, все призраки, которых я помню в доме. Снаружи их еще больше. На самом деле, я ничуть не удивлена, потому что округа - настоящий Армагеддон. Нельзя начать копать, чтобы не обнаружить в изобилии черепа и кости.
- Почему бы вам не сдать это место людям, интересующимся оккультными явлениями? - предложил я. - С таким очаровательным ассортиментом привидений они согласились бы арендовать его за любую цену.
- Мне бы хотелось, чтобы Морис это сделал, - ответила Бетти, - или чтобы кто-нибудь приехал сюда и все выяснил. Но, подобно всем ирландцам, он обожает каждый камень и травинку, которые принадлежат ему, и не хочет слышать о том, что в этом месте присутствует что-то сверхъестественное. Однажды одна моя знакомая захотела прислать пастора с книгой, колокольчиком и свечой, чтобы "изгнать" привидение, которое она видела, и Морис пришел в ярость; а когда я предложила пригласить одного своего знакомого, который очень хорошо разбирается в подобных вещах, он и слышать об этом не захотел. Он так сердится на деревенских жителей, когда те отказываются прийти сюда после наступления темноты и говорят, что здесь "мрачно", то есть плохо. Что касается меня, то он думает, что я быстро становлюсь пригодной для ближайшего сумасшедшего дома, потому что я прихожу в ужас от одной только мысли, что увижу это снова.
- Ты не могла бы рассказать мне, что видела своими глазами? О'Коннолл сказал, что ты чего-то сильно испугалась.
- Если хочешь, я расскажу тебе, Кеннет, но, конечно, ты найдешь этому какое-нибудь правдоподобное и совершенно невозможное "естественное" объяснение. Но я и не жду, что ты поверишь хоть одному моему слову.
- В ноябре прошлого года мы устраивали здесь охоту; среди прочих присутствовали моя сестра Грейс и один из моих братьев - милый старина Тед. Так вот, мы весь день бродили наравне с мужчинами, так что все устали и рано легли спать. Я обошла комнаты девочек, затем надела халат и причесалась, после чего отослала служанку спать. Мы с Морисом были единственными обитателями Красного крыла, рядом с комнатой, в которой ты спал прошлой ночью, и больше никого по ту сторону башни не было. Я услышала шум в холле, вышла на лестничную площадку, прошла по галерее и огляделась. Я увидела Мориса, который сам тушил лампы. В руке он держал зажженную свечу и, по-видимому, собирался лечь спать.
- Морис, - окликнула я его, - принеси мне, пожалуйста, из гостиной последний номер "Современного обозрения". Я хочу прочитать в нем одну статью.
- Ладно, - крикнул он в ответ, - я как раз иду спать.