Пенни закрыла веки и помотала головой еле заметно.
— Ты замечательная и хорошая сестра, — рассеянным тоном произнесла Пенни.
Она была настолько живой, — думала Фиона. — Она излучала энергию!
— Сегодня я видела Джей Расмуссен. — Видимо, фраза вырвалась у неё сама по себе, против воли.
Пенни застыла. Её руки, накрытые одеялом, не сжались, а будто выпустили когти.
— Ей лучше держаться подальше.
Что-то явно не так с Пенни. Она и раньше злилась, но теперь в её реакции было что-то ей несвойственное. Фиона ни разу до этого не слышала в голосе сестры такой агрессии.
Перед глазами пробежали фильмы про мертвецов, наподобие няни Джей. Что случится, если Пенни действительно умрёт хоть сейчас?
Насколько разительно она стала другой?
— Если она сюда сунется, я выцарапаю ей глаза! — воскликнула Пенни.
Она сжимала и разжимала руки.
— Пенни, Джей сказала мне, кто она такая.
Пенни никак не отреагировала. Странно.
— Она тварь.
Фиона содрогнулась от тембра её голоса.
— Я сказала ей, что ты никогда не захочешь быть, как она.
— Никогда, если это означает всегда быть около неё. Не желаю видеть её.
Фиона смотрела на сестру долгим взглядом, потом неторопливо откинулась на спинку стула и закрыла веки. Рукой дотронулась до затылка, где ощутила сильную боль. С Пенни что-то не то.
Фиона не хотела это признавать, но сестра и вправду казалась странноватой, нелогичной. И сейчас она понимала, что Пенни стала становиться другой с того момента, как Джей выгнали из комнаты. Наверное, вполне может быть, Пенни взаправду находится в необычном состоянии: и не смертная, но и пока не вампирша. Не может адекватно рассуждать.
Всё было точно так, как предсказывала Джей.
Мы говорим о жизни и смерти Пенни, решать ей.
Она должна задать вопрос.
— Пенни, — Фиона подождала, пока немигающие карие глаза остановятся на ней, — когда я с ней говорила, Джей сказала, что ты дала согласие…стать другой. До того момента, когда ты разозлилась на неё. Это так?
Пенни удивилась и вскинула одну бровь.
— Я разозлилась на неё, — кивнула она, словно осознала лишь полвопроса. — Знаешь, за что я люблю тебя? За то, что ты постоянно ненавидела её. Сейчас мы обе ненавидим её
Фиона помолчала секунды и аккуратно продолжила:
— Несомненно. Но когда ты не злилась на неё раньше, ты хотела быть, как она?
Неожиданно по лицу Пенни пробежало здравомыслие.
— Я всего лишь не хотела умирать, — произнесла она, — мне было страшновато и я хотела жить. Если бы доктора сумели помочь мне, я не стала бы соглашаться. Но доктора ничем не сумели помочь. — Пенни села на постели и устремила глаза в стену, словно там было что-то ужасное. — Тебе не представить, что это такое — быть в курсе своей смерти, — шепнула она.
Фиону пробрал холод. Конечно, она не представляла себе подобного, про что говорила Пенни, но она знала, она могла вообразить, что станет с ней, если Пенни умрёт. Без неё мир опустеет. Две сестры долго сидели в молчании.
Тут Пенни опять легла, под глазами залегли тёмные круги, словно беседа утомила её.
— Разве это имеет значение? — спросила она внезапно бодрым тоном. — Я не намерена умирать. Врачи ничего не знают.
Вот как она справляется, — подумала Фиона. — Она не хочет знать про своё заболевание и притворяется, что его нет.
Сейчас она ясно представляла себе ситуацию и знала, как поступить.
— Хорошо, пойду я, наверное, а ты отдыхай, — сказала она и погладила ладонь сестры. Кожа была ледяной и тонкой, напоминая лапку птички, ведь под кожей были видны все вены и кости. — Увидимся.
Ничего не сказав отцу и мачехе, Фиона выскользнула из дома. Она выехала на шоссе и прибавила газу. Спустя минут пятнадцать она прибыла на место. Ей не доводилось раньше бывать дома у Джей.
Открыв дверь, Джей ледяным голосом осведомилась:
— Что тебе тут нужно?
— Я могу зайти? Есть разговор.
Джей отступила обратно и пропустила гостью.
Помещение было просторным, пустым. Около обеденного стола, заваленного книгами да журналами, стоял один стул. На письменном столе царил похожий беспорядок. Около стоял некрасивый и ободранный диванчик. Из кухни вела дверь в спальню спартанского стиля.