Посмотрели мы и на ткацкую фабрику, где моё тело работало; полюбовались на мутную речку, несущую отходы жизнедеятельности всего городка. Я покачал головой, разглядывая смог над домами и вдыхая аромат химикатов.
— Слушай, малыш, как-то мне это место перестало нравиться, надо бы переехать куда-нибудь, где поприятней и почище. А то боюсь, что у нас лёгкие скукожатся не от курения, а от этого свежего воздуха. Дом можно продать, купить что-нибудь в вашем магическом мире. Как думаешь, есть ещё скрытые локации, кроме Диагон-аллеи?
— Есть деревня Хогсмид, возле Хогвартса, там живут одни волшебники, — вспомнил Северус. — Ещё есть смешанные поселения. Можно узнать в Лондоне, я видел путеводители в книжном магазине «Флориш и Блоттс». А у нас хватит денег?
— Не знаю, насколько дорого жильё в магическом мире и какой у них транспорт, мне же надо найти работу, обучиться этой появившейся магии, но думаю, что узнать будет не лишним. В конце концов, прикинуть заранее.
— Волшебники умеют перемещаться аппарацией, — тихонько поведал мне ребёнок. — Крутанулся, сказал: «Аппарейт» — и добрался куда тебе надо за одно мгновение!
— Вот это здорово! — довольно кивнул я. — Надо обязательно научиться такому полезному заклинанию, это же удобно и экономно! А мы с тобой — парни простые, нам надо каждую монетку самим зарабатывать!
— Да, пап, мы с тобой не аристократы… Хотя твоё второе имя очень похоже на волшебное. Давай попробуем узнать о твоих предках, ты же сквиб, значит, в родне есть маги!
— Посмотрим, — с улыбкой ответил я ему. — Пойдём домой, я уже нагулялся, да и обедать давно пора.
— Да, пап, пойдём домой.
========== Часть 2 ==========
***
Эйлин покинула нас через месяц. Ушла по-английски, не прощаясь, пока я был на работе. Вот такая прекрасная жена, мать и хозяйка! Славатехосспади… избавился от прЫнцессы, можно спокойно вздохнуть. Всё это время я вживался: в тело (удалось), в дом (с большой натяжкой), в работу (вообще не моё), в семью (получалось частично), в страну (ох уж эти британцы со своими англоязычными тараканами!).
Мне ещё повезло, что Тобиас-первый совсем недавно устроился на работу на фабрику и не успел завести себе товарищей. Компания, с которой он побухивал по выходным, сразу же отвалила, как только узнала, что их неизменный «третий» завязал. Жене вообще было плевать на меня в качестве партнёра, так что заметить разницу мог бы только сын, но он списывал все различия в поведении на счёт появившейся магии. Упал — потерял сознание — очнулся — гипс… В моём случае вместо гипса — волшебство.
Северус выбрал меня, прикинув все перспективы: быть изгоем в семье аристократов или остаться в знакомом месте с пока не очень понятным, но, вроде, ставшим вменяемым отцом. Он внимательно присматривался ко мне, оценивая моё отношение к нему и сравнивая с материным. Понятно, что ребёнок побаивался меня, но я был знакомым злом, в отличие от какого-то спесивого деда и совершенно неизвестного будущего отчима. Я старался не сильно давить на сына, в конце концов, у меня и опыта в воспитании детей не было.
Мне повезло, что в детском доме у нас был нормальный коллектив воспитателей и прекрасный директор, который заботился о воспитанниках и персонал подбирал себе под стать. Дрались, конечно, куда без этого, мы же пацаны — кровь играет, гормоны бушуют, всё через край! Вот и бились между собой и с посторонними бандами, в общем, жили реальной уличной жизнью, ведь во времена моего детства и юности никто сутками не зависал в сети.
Так вот, сын остался со мной, а Эйлин собрала все свои вещи и котелки-шумовки из подвала и свалила к папеньке под крыло. Когда я вернулся с работы, сын сидел в гостиной и грустно смотрел в незажжённый камин. Я обнял его.
— Северус, если ты будешь скучать, то всегда можешь переехать к маме.
— Пап, ты же слышал, меня просто отправят в какой-то закрытый пансион. Где я там её увижу? — совсем по-взрослому вздохнул он.
— Ну и ладно, давай-ка приготовим ужин, а то я голоден.
Пока я споро отваривал макароны и делал соус из фарша и томатов, Северус нарезал овощи для салата. Я любовался его отточенными движениями и профессионально поставленной рукой; даже нож он поднимал строго под определённым углом.