Банкиры были, кхм, магическим народом монополистов-финансистов, только без шапочек-ермолок и на скрипочках не пиликали. Я похихикал про себя, глядя, как они взвешивают кучи «драгоценностей» на допотопных чашечных весах, как картошку на советском базаре. А ещё тут цвёл в полный рост комплекс неполноценности. Как ещё назвать то, что мелкие гоблины стояли так высоко, что даже взрослому мне приходилось задирать голову, чтобы поговорить с рядовым клерком.
Мы быстро поменяли сто фунтов — немалые деньги по нынешним временам. Нам предложили завести учебный счёт для ребёнка, но когда я узнал, что никаких дивидендов не получу, а наоборот — буду платить за хранение, — отказался. Что это за банк такой, что не даёт прибыли клиенту? Это же не Швейцария, где есть счета с отрицательным индексом начислений. Но там понятно, что подобной услугой пользуются те, кто хочет защитить свои капиталы от закона. Будь ты хоть Гитлером, но с отрицательного счёта ушлые банкиры никогда не выдадут деньги никому! Абсолютная гарантия сохранности.
Потом мы отправились за той самой волшебной палочкой, которую я так ни разу за месяц и не увидел. Или Эйлин её прятала к моему приходу с работы, или просто не колдовала, потому что уборку дома она точно делала не магией — слишком грязно и поверхностно, так что мне приходилось всё перемывать в выходной день.
Первым магазином волшебных концентраторов оказалась лавка каких-то Олливандеров. Я посмотрел на грязную пыльную витрину и передёрнулся, а моя внутренняя ехидна с ОКР заверещала дурниной, запрещая входить в этот рассадник опасных микробов.
— Северус, а есть здесь что-нибудь почище? — с надеждой спросил я у сына, косясь на залапанную дверную ручку.
— Есть, дальше по улице «Чудесные палочки Джимми Кидделла», — подумав, ответил мне детёныш. — Но, пап, лавка Олливандеров очень знаменитая, видишь, на вывеске написано, что они производили палочки ещё с триста восемьдесят второго года до нашей эры.
— Кхм, Северус, я тоже могу написать что угодно на стене, но это не означает, что мои слова будут правдой. Давай сравним, а там решим, что нам больше нравится.
Не знаю, почему у первого продавца было так грязно, может, ему вера не позволяет вымыть витрину, но второй явно был из моей партии любителей чистоты и дезинфекции. Магазин у него был попроще, зато сиял прозрачными витринными стёклами, а бронзовая ручка отражала солнечные лучики.
Мужчина с элегантной бородкой и гусарскими усами появился из задней комнаты на звон дверного колокольчика.
— Мистер Снейп! — воскликнул он, глядя на Северуса. — Вы сегодня без матушки?
— Да, мистер Кидделл, это мой отец, Тобиас, — представил меня ребёнок, гордо поглядывая на продавца: типа, знай наших, у меня папка не сквиб, а самый настоящий волшебник!
Я раскланялся с любезным хозяином, ведь у магов было не принято здороваться за руку, и уж тем более модно стукаться локтями, чтобы не передать друг другу страшный вирус. У магов всё было по старинке: поклоны, приветственные речи о погоде, завуалированные расспросы о жизни, поиски вторых и третьих смыслов в ответах собеседника.
— Мне нужна палочка, — сообщил я ему после того, как мы обменялись информацией о температуре в разных регионах нашего благословенного острова. — Я никогда не покупал её, так что…
— О! Вы пользовались семейной? — додумал за меня причину мистер Кидделл. — Не переживайте, сейчас что-нибудь подберём по руке и по нраву. Возьмите вот этот прибор, — протянул он мне длинный металлический прут. — А теперь позовите свою палочку. Просто подумайте, что она вам необходима!
Я, чувствуя себя последним идиотом, стал мысленно завывать: «Ау-у… красавица, иди ко мне, папочка тебя ждёт!». Наверное, надо было как-то повежливее вести себя с магическими предметами, потому что волшебный концентратор прилетел с дикой скоростью и со всей дури впечатался в мой живот.
— Кхы! — только и смог я крякнуть, согнувшись пополам и радуясь, что она хоть ниже не нацелилась, а то здорово бы я выглядел перед сыном и продавцом, катаясь по полу и держась руками за пах.