— Но мы можем.
— А?
— Мы можем туда влезть, — робот смотрел за дверь, серьёзно, задумчиво, а потом обернулся к Хэнку.
— Как выразился мистер Рид, я суперсильный.
***
— Ты хочешь её пробить?
Он чувствовал себя тем, кто бесполезно мешается за спиной. Это Гэвин так себя обычно чувствует? Мда, неудивительно, что он вечно всем недоволен.
— Не хочу тебя расстраивать, парень, но ты выглядишь, как тростинка, и из чего бы тебя не сделали, это физически невозм…
Коннор взялся голыми руками за переборку, влез пальцами в стык и потянул переборку справа налево.
Переборка двинулась.
— Хэнк, — робот говорил укоризненно, свет от хэнкового фонаря снова бил ему в глаза, — это не самая лёгкая работа.
Хэнк пялился, он знал, что пялится, просто… чёрт. Интересно, люк наружу он тоже может вот так же подковырнуть пальцами и открыть?
Он кое-как оторвал глаза от белых ладоней, железной хваткой вцепившихся в переборку.
— Тебя не пугает, что там может быть какая-нибудь хуйня?
— Какая-нибудь хуйня может найтись где угодно, Хэнк, вам стоит конкретизировать, что вы понимаете под хуйней.
Умник сраный.
Хэнк протиснулся в новообразованный проем.
— Ну, и чего тут?
Какое-нибудь подсобное помещение?
— Ну, сканируй, зря мы сюда лезли что ли?
— Это нужно чем-то подпереть, — сказал Коннор, и Хэнк оглянулся по сторонам. На первый взгляд комната была ничем не примечательная, динамик висел раздолбанный. Ещё и темно, чёрт.
— Вряд ли это что-то жизненно важное для станции. Надеюсь. Вот.
Хэнк подтолкнул ячеистый ящик к двери, придержал его на месте. Коннор отпустил руки, дверь закрылась наполовину, тяжело врезавшись ящику в бок. Хрустнуло отвратительно.
Теперь в щель они вроде бы оба должны были пролезть при необходимости.
И что теперь?
— Ну, что скажешь? Потому что я не представляю, зачем сюда можно было лезть. Комната как комната.
Коннор не ответил.
— Потому что мне неохота здесь куковать долго, тут мрачно, знаешь ли, — он покрутил наушники: — Тина?
В ушах снова был только треск. Хэнк подождал немного. Статика звучала приятно, это было глупо: наличие связи лучше, чем её отсутствие — но чертова статика успокаивала.
— Тина не отвечает. Что бы тебе т… Коннор?
Робот висел в воздухе прямой настолько, что у Хэнка от одного его вида заняла спина.
— Сколько там у тебя процентов?
Робот не двигался.
— Коннор?
Робот повернул голову, покачнулся, а потом начал мелко трястись — не как люди, когда трясутся от смеха, как люди, через которых пускают ток.
— Что за…
Пальцы у него задергались и ладони забились друг о друга. Голова откинулась: вперёд — назад.
У тебя что приступ — это была первая хэнкова мысль.
Стажёр умрёт на работе — вторая.
Он чертов робот, у них не может быть приступов — третья.
Значит, у всех могут.
Он дернулся вперед — толкнуть, встряхнуть, хоть бы по щекам надавать, но вовремя вспомнил: переборка. Переборка. Если смять металл руками для парня не проблема, что говорить о его, хэнковых, хрупких, человеческих костях.
— У… йти, — робот хрипел и дергался. Он выгибался настолько противоестественно, что Хэнк несколько секунд просто смотрел и не мог пошевелиться, борясь с тошнотой. — Уй… ти…
Пиздец.
Хэнк автоматически отклонился назад — назад, назад, он оттолкнулся ногой от изломанной сетки, которая когда-то была частью вентиляционной системы. Назад. Хэнку казалось, что за ним сейчас рванут, но Коннор оставался на месте, Коннора колотило.
Коннор схватил себя за голову и потянул. А потом он начал кричать. От ужаса у Хэнка заложило уши.
Что делать?
Он снова зашипел в микрофон, против воли понижая голос:
— Тина…
Робот сложился вполовину и ударился о стену. Врезался в неё плечом, его голова откинулась, как на шарнире. Хэнку хотелось убраться отсюда немедленно. Расстояния было: шаг вперёд до двери — два шага назад до робота. Как же его должно было коротнуть, чтобы…
— Уйти!..
«Уйди»?