Гермиона покраснела и замотала копной волос:
— Ой, всё, иди уже, мне уроки надо делать!
Эйнар усмехнулся и ушёл.
С началом нового семестра Эвергрин вытащил из сундука Золотое яйцо и положил в сумку. Он таскал его с собой повсюду как немой укор. Впрочем, вовсе не немой. Трофей первого тура должен был напоминать, что задание на второй тур до сих пор не известно. Ни одной идеи, что бы могло значить воющее яйцо, у парня не возникало, хоть он и доставал его из сумки при каждой свободной минуте. Может, он и выглядел при этом полным придурком, но время-то шло, и надо было что-то предпринимать. Однажды Эйнар даже притащил Золотое яйцо с собой в ванную старост. Наполнив мраморный бассейн, он добавил розовую пену и пустил лиловые облачка, затем залез в воду, возложил трофей на бортик, улёгся на спину и уставился на него. Случайно взглянув на большую картину с русалкой, парень увидел, что она ему улыбается, машет руками и игриво бьёт хвостом, разбрасывая нарисованные брызги. Эвергрин отмахнулся от неё и перевернулся на бок. При этом он задел Яйцо — и оно плюхнулось в воду! Отчаянно выругавшись, Эйнар нырнул ко дну…
Золотое яйцо лежало там, раскрывшись, но вместо воя из него слышалась отчётливая тихая песня. Юноша вынырнул, помотал мокрой головой. Русалка на картине весело смеялась и хитро подмигивала. Он благодарно ей кивнул, набрал побольше воздуха — вновь нырнул и открыл Яйцо, слушая песню с начала:
«Иди искать нас там, где мы поём на воле,
Не на земле, где вместо песен — крики боли.
Ищи получше, помня: мы сумели взять
То, без чего ты будешь долго горевать.
Ищи быстрее, зная: есть лишь час
Чтобы украденное отобрать у нас,