— Сэр… Это вышло случайно.
— Я понимаю, мой мальчик, — профессор кивнул, пряча довольную улыбку в усы. — Упаси меня Мерлин тебя в чём-то обвинять.
— Драко действительно хотел удержать Пэнси. Но она упала. Он тоже падал, он шатался на самом краю, я едва успел схватить его за мантию, но не удержал, ткань оказалась скользкая… Я не смог… Это был несчастный случай.
— Ну, что ж. Я примерно так и думал, — промолвил ректор, вставая. — Вот что, мистер Эвергрин. Просить тебя забыть о произошедшем я, конечно, не буду, это невозможно. Это трагедия, но надо двигаться дальше. Ты — смелый и умный юноша. И честный. Эти качества тебе ещё не раз пригодятся, и в Хогвартсе, и за его пределами. Хотел бы только пожелать, не переоценивай себя.
Дамблдор пошёл к двери, а Эвергрин смотрел ему вслед: «Уф, похоже, выкрутился… На этот раз. Да уж, мне придётся крепко запомнить Ваше пожелание, профессор… Я-то думал, наш ректор-небожитель не смотрит, что творится у него под ногами, и опасаться мне надо было только Снейпа. Ан нет… Ладно, учту на будущее… Что импровизация — не всегда хорошо». Он обессиленно откинулся на подушку, но тут в палату ворвались все его друзья чуть не полным составом — Ли, Джордж, Фред, Рон и Невилл — и ему пришлось им улыбаться.
— Подъём, Йенссон! — заорал Фред. — Хватит валяться и строить из себя страдальца! Переодевайся и пошли на завтрак.
Радостные физиономии друзей подействовали лучше всяких лекарств, Эйнар вскочил с кровати и обнял каждого приятеля, улыбаясь уже совершенно искренне.
…Конечно, полностью скрыть смерть двух школьников, как будто ничего не произошло, было невозможно, поэтому ректор объявил, что это был трагический несчастный случай. Потом ему опять пришлось лететь в Министерство магии давать объяснения. Неизвестно, поверили ему там, или нет, но в Хогвартсе поверили только, пожалуй, младшие курсы. И уж конечно, не поверили старшекурсники Гриффиндора и Слизерина. Мало кого заботила смерть Паркинсон, в отличие от гибели Малфоя. Эйнару пришлось, не дожидаясь, пока его замучают расспросами, заявить во всеуслышание в гостиной, что это и вправду был несчастный случай. Он заставил себя это сказать. С одной стороны, он обещал Драко, что не скажет про убийство. Как бы там ни было, но он действительно всегда держал слово. Но с другой — он просто не хотел, не мог допустить, чтобы Пэнси считали самоубийцей. Учителя — пусть думают, что хотят, но ученики…
И гриффиндорцам пришлось этим удовлетвориться. Но всё-таки он однажды услышал, как Невилл заговорил об этом с Гарри, который играл в шахматы с Роном. При этом он знал, что Эйнар сидит в кресле неподалёку:
— Как думаешь, Гарри, а Малфой правда нечаянно с башни сверзился?
— Ой, да какая разница! — махнул рукой Поттер, не поднимая взгляд от шахматной доски. — Нечаянно или чаянно… Знаю, что нехорошо так думать, но без него, Хембридж и Снейпа мне как-то легче дышать стало в Хогвартсе. А тебе разве нет, Невилл?
— Конечно, да! — встрял Рон. — Даже мне легче стало, а меня они меньше вас доставали. Ходи, Гарри…
«Вот, неймётся тебе, Лонгботтом…» — раздосадованно подумал Эвергрин.
…В назначенный для первого занятия по «самозащите» день ученики очень удивились, оказавшись в комнате, где их собрал Гарри. В стене коридора седьмого этажа, напротив картины с изображением Барнабаса Безбашенного, который учил троллей балету, теперь появилась отполированная до глянцевого блеска дверь с медной ручкой, а внутри… На стенах висели длинные книжные полки с книгами по теме, а вместо парт и стульев на полу лежали большие разноцветные подушки. В дальнем конце комнаты располагались полки с разнообразными полезными для защиты и обнаружения врагов приборами. Здесь было решительно всё, что могло потребоваться для занятий. Эйнар полагал, что они будут заниматься в классе Защиты от Тёмных сил, но тут на самом деле было гораздо лучше.
— Ну, вот, здравствуйте, э-ээ, все, — начал Гарри, когда все собрались и расселись по подушкам. Он явно волновался и старался не смотреть ни на Чжо, которая примостилась чуть не на коленях у Седрика, ни на Джинни, которая расположилась прямо перед ним в плотном кольце своих «обожателей», из которых главным (на данный момент), похоже, был когтевранец Майкл Корнер. Гермионе пришлось незаметно ткнуть Поттера в спину, чтобы он вспомнил, как разговаривают.
— Вот, нам удалось найти подходящее место. Теперь надо решить, с чего нам начать…
— …Предлагаю начать с выбора ведущего занятий, — встряла Гермиона.
— Разве не ясно, что это Гарри? — изумился Рон.
— Нет-нет, стойте, — вскинулся Поттер, и нашёл взглядом Эвергрина: — Эйнар, чего ты там спрятался? Выходи. Ты же согласился тоже учить.
— Будем голосовать? — деловито спросила Грэнджер. — Итак, поднимите руки, кто за то…
— Зачем? — внезапно сказал Невилл. — Пусть оба ведут…
Все зааплодировали, Лонгботтом покраснел, ведущие переглянулись.