— Вы о чем, Наталья Николаевна?
— Я о том, что я буду рада видеть Вас среди своих приятельниц, а со временем, как я надеюсь, и подруг, независимо от того, буду ли я все еще в отношениях с князем или нет. Я мало к кому чувствую расположение с самого начала, и Вы — одна из таких дам.
— Я… польщена, Наталья Николаевна…
— Анна Викторовна, а вот это уж совсем лишнее… — засмеялась графиня. — Я предпочла бы услышать от Вас, что Вы просто рады.
— Я очень рада.
Анна и правда была рада. Графиня ей тоже понравилась. Да, со своими… особенностями, но видно, что женщина добрая, открытая, не заносчивая, какими могут оказаться другие дамы в светском обществе Петербурга, в котором новых знакомств ей никак не удастся избежать. Другая бы старалась держаться от нее подальше, зная, что ее муж — незаконный сын князя, даже если она и в отношениях с его дядей. А Наталья Николаевна сказала, что ей повезло с мужем, если она счастлива с ним. Да, дама без светских предрассудков, а это очень важно. Ах, если бы все знакомые Его Сиятельства были такими…
========== Часть 7 ==========
После разговора с графиней Анна вернулась в дом и поднялась к себе, в то время как Наталья Николаевна осталась на скамье около пруда. Она сказала, что этот сельский пейзаж радовал ей глаз и умиротворял ее… и что в такой обстановке можно было наконец отдохнуть от условностей света… Но князь, по-видимому, не считал, что в его усадьбе следует о них забывать, так как позже обратился к Анне с просьбой.
— Аня, пожалуйста, переоденься к ужину в вечернее платье, я хочу пригласить тебя с графиней провести вечер в большой гостиной. Пусть это и дома, но мне хотелось бы, чтоб сегодня было… торжественно. Марфа к тебе придет.
— Прическу тоже другую сделать? — Анна вздохнула — сколько времени потратила Марфа на эту, к приезду графини.
— Это на твое усмотрение. Мне так эта очень нравится.
Анна привезла пару вечерних платьев и выбрала то, что было персикового цвета. По ее мнению, оно ей очень шло, а главное — нравилось Якову. Она могла надеть его и сама, но Его Сиятельство все же прислал Марфу. Когда она раздумывала, что же из ее шкатулки взять, чтоб придать законченный вид своему туалету, к ней снова зашел Павел.
— Марфа сказала, что уже помогла тебе одеться. Ты выглядишь блестяще, но я бы хотел добавить еще немного блеска, — он открыл футляр с драгоценностями, в нем лежал комплект — ажурные серебряные листья с позолоченными краями, а в центре каждого — опал. На серьгах было по одному листику, а на подвеске три. Комплект очень напоминал по стилю гребни, которые были в ее прическе.
— Я бы очень хотел, чтоб ты это надела. Прошу тебя.
— Павел Александрович! Павел! Я не могу…
— Аня, я не дарю тебе это… «Пока не дарю», — подумал он. — Это… Ливенов. Я просто прошу тебя надеть это на сегодняшний вечер.
— А гребни, они тоже Ливенов?
— Нет, они не Ливенов, они твои. Я купил их вчера для тебя, как и сказал.
— Но это не совпадение, что они похожи?