— Но ведь помнят не все.
— Это да. Помнят, только если есть что-то такое, что «удерживает» воспоминания.
— Но мои воспоминания ничто не удерживает, как, собственно и меня, — Диана подошла к окну и коснулась пальцами стекла. — Единственные, кто не даёт мне сложить ручки и смиренно ждать смерти, это Л и Кира. Я не могу позволить им превратить весь мир в поле битвы. Об Л мы уже позаботились, осталось раскрыть Киру. После его смерти у детектива едва ли найдётся более достойный соперник.
— Хе-хе, а ты что, Диана? Разве ты не считаешь себя соперником, с которым Л придётся повозиться.
Диана повернулась к синигами и посмотрела на него каким-то пустым пронизывающим взглядом:
— О чём ты, Воланд? Л абсолютно нечего будет мне предъявить. Даже после того, что я собираюсь сделать.
Недолгое молчание прервал истерический смешок.
*
— Ла-а-айт, я хочу есть, — завопил Рюук, появившись из-под потолка.
Юноша слегка приподнял бровь, глядя на синигами, и молча кинул ему спелое красное яблоко, которое тут же исчезло во рту у Бога Смерти.
— Продолжаешь карать преступников?
— Если бы, — с неким раздражением ответил Лайт. — Из-за того, что Рюдзаки «заинтересовали дедуктивные способности Дианы», мы чуть ли не каждый вечер после университета «занимаемся расследованием»: один придумывает незамысловатое преступление с описанием обстоятельств смерти и деятельности жертвы, а другие двое разгадывают.
— Ну, может Л просто захотелось общения?
— Как бы не так! Он просто испытывает меня. И взялась же эта девица на мою голову! Нет, но вот надо ей было забыть свой блокнот именно тогда, когда мы выходили из раздевалки. Я должен как можно быстрее разобраться с Л, а вместо этого занимаюсь всякой ерундой, — Лайт гневно посмотрел на листок с описанием преступления для завтрашней игры. — И всё из-за неё! Ну, вот скажи, как можно быть такой умной, и такой дурой одновременно?!
— Может она просто старается быть милой?
— Чего ради?
— Влюбилась, может быть. В тебя, ну, или в твоего «друга», — предположил Рюук.
— Влюбилась? Этого мне ещё не хватало. Я — Бог нового мира, мне не до любви, понимаешь ли.
— А если не в тебя?
Лайт рассмеялся.
— Рюдзаки своим поведением может девушку разве что напугать, а уж никак не привлечь. Да и она будет явно не в восторге, когда узнает, что он Л.
— Но ведь вы, я имею ввиду Кира и Л, оба ей не нравятся.
— И что с того? Вот что Диана может сделать?
Лайт вернулся к «работе», так и не заметив, какие усилия прилагал Рюук, чтобы сдержать смех.
*
— Ты действительно видишься с ними каждый вечер? — Такада с недоверием посмотрела на Диану, которая перебирала складки черной юбки, сидя на лавочке.
— За исключением выходных, или дней, когда кто-нибудь из нас занят. Знаешь, такая вот набивка руки для будущей профессии, — ответила девушка, оторвавшись от маленькой пачки молока.
— И только лишь? — девушка с удивлением приподняла бровь.
— Ну, да, а что ещё?
— Если бы ты встречалась только с Лайтом, я бы подумала, что между вами что-то есть, а так…
— Стой-ка, — Дина наклонилась к однокурснице и пристально посмотрела на неё, что заставило Такаду слегка отшатнуться. — Уж не сохнешь ли ты по нему?
— Вот ещё, — максимально равнодушно сказала собеседница. — Ягами весьма симпатичный парень, но что бы сохнуть по нему… Нет, у меня есть гордость.
— Гордость? Но разве влюбиться в кого-то это унижение?
— Я не собираюсь бегать за парнями, которым не нравлюсь, — натянуто улыбнулась Такада.
— Никто ведь не заставляет тебя бегать за ними. Неужели Лайт тебе ни капельки не нравиться?
— Нет.
«Ну-ну, конечно. Я прям вижу, как ты уже готова рвать и метать от того, что тебя раскусили», — подумала Диана.
— А тебе? — спросила Такада.
— Нет, Лайт и Рюуга для меня всего лишь университетские друзья.