— Я знал человека с таким именем, — вздохнул Байчу. — Возможно ли такое, что…
«Нет, — подумала Ронга. — Нет, невозможно, и думать нечего!»
Кенха была из Западной Жу.
Байчу был из Западной Жу.
Кенха болтала о том, как все ее немыслимо любили.
Байчу выглядел как человек, которому вырвали сердце.
Нет. Нет-нет-нет-нет, это невозможно!
ЭТО СЛИШКОМ.
Ронга сама не поняла, что поразило ее настолько сильно: что Байчу действительно знал Кенху когда-то и, чего уж тут, и вправду мог мстить именно за нее; или что она, Ронга, столкнулась сначала с убийцей Кенхи, а потом с призраком Кенхи, а потом с возлюбленным — или кем?! — Кенхи, и, как ни крути, а именно с Кенхи-Кенхи-Кенхи начались ее серьезные раздумья о том, чтобы и впрямь убить мафиози, и… Кенха привела ее ко всему этому.
Кенха привела его ко всему этому.
— На могилку сходить не забудьте, — дедушка Фэнг разрушил тяжелое молчание и похлопал внучку по плечу. — И завтракайте, чего встали?
Байчу положил сверток с мечом на скамейку, обхватил чашку двумя руками и выпил горячий чай, не отрывая губ от кромки, пряча за чашкой лицо как можно дольше. Дедушка тем временем развернул пиджак, ужаснулся ножнам и пообещал подыскать что-то получше, как будто все было нормально, обычно, и привычный мир вовсе не взрывался вокруг них с ошеломительным грохотом.
В завершение всего Байчу поднял взгляд на вывеску И Дин Хо. Медленно пошевелил губами, будто бы он, не умеющий читать, мог разобрать черты и штрихи древнего письма. И все же, посмотрев на вывеску так и эдак, он поднял руку и указал на центральный иероглиф.
— Что все это значит? Я знаю только средний знак. А остальное?
После долгого молчания, пока Байчу недоверчиво переводил взгляд с дедушки на Ронгу и обратно, дедушка Фэнг тихо спросил:
— И что же ты здесь разобрал? Что значит средний иероглиф, по-твоему?
Байчу явно засомневался в своих способностях, но, взглянув вверх еще раз, все же решительно сказал, и слово затрепетало на ветру вместе с домашними амулетами: