— Хорошо. — Выдавила из себя едва слышно.
Но этот договор они подписали большим, чем собственной кровью.
***
— Мойры, — кивком головы приветствует старых прях Громовержец Зевс, проходя внутрь устрашающе-тёмного их странного жилища.
Скорее это даже похоже на пещеру: необтёсанные каменные стены, пол, усеянный земельными комками и каменной крошкой, и промозглый холод, гуляющий по всему пустому пространству, даже несмотря на то, что в центре полыхает большой костёр.
Сёстры как можно больше абстрагировались от внешнего мира, чтобы никто не мешал им плести свои нити.
Не контактируют ни с богами, ни с людьми.
Теперь слышен только их роковой шёпот, предрекающий неизбежное, когда Клото щемяще-нежно, почти любовно, начинает прясть, дарует очередную жизнь, тончайшими золотыми нитями новое бесценное полотно из пряжи, завещанной ей самой матерью богов Реей; когда Лахесис, беззаботно и смешливо, как будто бы играючи, переплетает непрочный шёлк, соединяет чужие жизни между собой так крепко, что разорвать их уже не получится; отказаться от этого дара или же проклятия нельзя; когда Атропос своими чернильно-ядовитыми ножницами хладнокровно и легко расстригает труды сестёр пополам — обрывает чужие судьбы.
— Здравствуй, брат, — совсем тихо шепнула самая старая пряха, Атропа, не глядючи разрезая очередную тоненькую нитку, которая тут же потеряла свой волшебный свет. — Зачем же ты пришёл к нам? Хочешь узнать о грядущем?
Не спрашивала, утверждала — Мойры знали, зачем Громовержец посетил их скромную обитель.
— Мне предвиделось будущее, — не стал юлить Верховный Бог, подходя ближе к огню — единственному источнику света в этой неприметной лачуге. — И я надеялся, что вы поможете мне его расшифровать.
Подобно сёстрам, он не просил помощи, но ставил их перед фактом.
Зевс не покинет хитрых чертовок, пока не докопается до истины.
Но Мойры молчали; невозмутимо продолжали заниматься своими обычными делами и молчали.
С минуту рассматривая их в гнетущей тишине, прерываемой лишь скрипом старого веретена, за которым работала самая молодая сестрица — Клото, Громовержец понял, что ни одна из них не собирается начинать этот, вероятно, сложный и изнурительный разговор.
Что ж, тогда он сам начнёт:
— В своём сне я видел мальчика, точнее юношу, который был до боли похож на двух моих детей… ну, знаете, белые волосы, серые глаза, горячий нрав и чересчур пытливый, горящий интересом взгляд, — медленно, с расстановкой описал мальчишку из видений мужчина, прекрасно зная, что Мойры доходчиво поняли, о ком он им говорил. — Этот мальчик сидел на моём троне, — добавил он, а голос его до зубного скрежета похолодел.
Где-то на улице раздались глухие удары раскатного грома и ярко блеснула ослепительная молния.
Но такими жалкими фокусами старух не проймёшь.
— Ты видел своего внука, который пока ещё не родился, — подытожила из его рассказа Клото, смотря на брата своими угольно-чёрными глазами.
Она видела какая смута зарождается в душе Громовержца.
— Он займёт моё место? — сурово спросил Зевс, даже несмотря на то, что уже знал ответ.
Подумать только, отпрыск люто ненавидимого им сына сменит его на посту Верховного Правителя.
С самого рождения Ареса Зевс боялся, что именно он захочет однажды свергнуть его, чтобы самому, для потехи собственных неуёмной гордыни и непомерно огромного эго, воцариться Господином Греции.
Но оказалось, что причиной падения будет его внук.
Сын аморального урода и любимой дочери, которая уже потеряла право так называться, ведь сделала выбор в пользу той само чёрной гангрены, что своими эгоизмом, беспощадностью и кровожадностью отравляла жизнь не только людей, но и Олимпийцев.
— Ты не отдашь его просто так… — со сладким озорством протянула Лахесис.
Её забавляло распутье, на котором внезапно очутился Громовержец.
— Ведь ты готовишь его в наследство одному из своих любимых сыновей. — Слова были сопровождены грустным вздохом. — Как жаль, что Арес не входит в их число, вместе с Афиной, они привели бы Грецию к ещё большему процветанию, чем даже есть сейчас.
— Я не позволю безумному выродку и его отродью посягнуть на мой трон! — Прозвучало даже опаснее, чем переливчатый шум громыхающих молний за пределами пока ещё безопасной лачуги.
— Мальчик не будет спрашивать, — уже с большей серьёзностью сказала средняя сестра.
— Как и его Великий прадед, он явится в этот мир в созвездии Скорпиона, — объясняла теперь Клото, останавливая веретено и ненадолго откладывая пряжу.