— Ты знаешь, нам придётся опять ехать в Черемушки!
— Зачем?
— Я растяпа, я забыла сумку с вещами.
— Ну, это не проблема.
На Баррикадной мы оказались почти под утро. Рассвет должен был наступить через три часа.
— Ну что, будем спать?
— Да, я так устала. Это был длинный и сложный день.
— Согласен. Кстати, у меня больше нет будущих жён. — Кроме тебя, конечно!
— Это так здорово, — пробормотала я, зарываясь в его волосы носом, — Ты навеки мой, я — ничья.
— Что значит «ничья»?! Ты моя! Только моя. Любимая. Единственная… — возможно он что-то ещё говорил, но я уже не слышала. Я спала.
========== Глава 8. «Штульман и Катц» ==========
Утро было сумбурным. Мы почти проспали, почти забыли о том, что сегодня приём. Наскоро умылись, попили кофе, собрались и рванули на Арбат за родителями. Прославленные израильские врачи вели приём на втором этаже особняка Шехтеля. Уж не знаю, как Виктору удалось так быстро превратить пустые комнаты в высокоразрядную клинику с первоклассным оборудованием. Хотя, на то он и всемогущий ВиктОр, чтобы творить такие чудеса.
Мама молчала всю дорогу. Отец шутил. Мой мужчина вставлял остроумные реплики. Однако напряжение можно было резать ножом. Меня не приняли — это было понятно. Сейчас мы с его мамой были просто союзниками. Союзниками в борьбе за его здоровье и жизнь. Может это и к лучшему? Быть может именно она сможет успокоить сына тогда, когда мне придётся исчезнуть. И опять тупая игла засаднила в области сердца… но я отмахнулась от неизбежности. Это все будет потом. Как говорила Скарлет: «Подумаю об этом завтра».
Штульман и Катц заняли 4 комнаты на втором этаже особняка под кабинеты и мансарду под приемную. Мне стоило огромных усилий сдержаться и не бросится в объятия моих любимых шаманов. На самом деле мы хорошо друг друга знали. Более того, они меня натаскивали и знакомили с азами целительства. Штульман и Катц были хрестоматийной комичной парой. Штульман — высокий, худой, угрюмый. С почти бесцветными глазами и седыми волосами. Типичный Штульман. Типичный алхимик Средневековья. Катц — наоборот. Коренастый и лысоватый. Хохмач и шутник. Типичный шаман. Они дополняли друг друга и постоянно пребывали в состоянии ироничной войны культур. При всём этом в их профессионализме я не сомневалась ни на йоту. Одному из них минуло 1000 лет. Другой был моложе — разменял всего лишь шестую сотню.
На пороге нас встречала на самая Ирочка, с которой я вчера договаривалась о времени визита.
— Доброе утро! Иван Иванович и Пётр Петрович ждут вас.
— Какие типичные имена для израильских врачей, — прыснул мой мужчина.
Ирочка проводила нас в мансарду. Постучала и распахнула дверь. По глазам я поняла, что мои старые знакомые тоже чуть было не бросились обниматься, но, замерев на полушаге, лишь сдержанно пожали нам руки.
— Ну-с, давайте начнём, — весело пропел Катц, вертя в руках фонендоскоп, — Во избежание вопросов и недопонимания, мы привезли с собой из Израиля новейший аппарат…
— На самом деле мы привезли его на медицинскую выставку… — заметил Штульман, смотря куда-то мимо нас.
— Ну да, ну да! По личному приглашению Леонида Ильича.
— Выставка только через неделю, а мы уже обследовали весь аппарат ЦК КПСС… — врут, нагло врут. Они здесь только из-за одного человека. Равно как и я…
— Так что Вам повезло, что сегодня к нам не записан никто оттуда…- Катц многозначительно поднял указательный палец.
— О, да! Нам так повезло, — заметила я и Катц изогнул бровь, — Но расскажите пожалуйста про ваш чудо-аппарат!
— Это с радостью!
— Позвольте мне, коллега, — Катц осекся и неодобрительно посмотрел на Штульмана. Началось… — Аппарат анализирует магнитное поле человека с помощью токов низкой частотности. А потом результат выводит на монитор компьютера.
Компьютера? — переспросил мой мужчина, — Вы привезли с собой компьютер???
— Да, он внизу, в комнате.
— В двух комнатах, коллега.
— А можно взглянуть? — глаза моего мужчины загорелись мальчишеским блеском.