Я гладила ему рубашку. Я. Гладила. Рубашку. Точнее он учил меня, на правах мужа, гладить мужские рубашки.
— Вот вернёмся в Москву — я тебя, на правах жены, буду учить борщ варить, — возмущалась я.
Он стоял возле гримировального столика и внимательно наблюдал над моими тщетными попытками разгладить залом на рукаве. Потом не выдержал и забрал утюг.
— Давай я сам!
— Слушай, а разве не костюмеры вам рубашки гладят? — озвучила я свою догадку. На секунду на его лице отразилась паника, а потом он захохотал.
— Раскусила!
— В смысле? — угрожающе зашипела я.
— Ну, я тебя…
— Обманул, — я услужливо подсказала слово.
— Скорее ввёл в заблуждение. Эту рубашку я надену после спектакля.
— Ах ты, — я сжала кулаки, но он увернулся и прижал меня к себе так сильно, что я едва могла дышать.
— Я воспитываю свою любимую молодую жену. Но если ей не нравятся мои методы, я знаю и другие…
— Перестань, — дыхание перехватывало от его поцелуев, — У тебя спектакль через 10 минут.
— Ах, да. Теперь я понимаю, почему медовый — месяц. Хотя мне кажется, что мне и месяца не хватило бы! Признайся честно, ты меня приворожила, да?
— Вот ещё, — фыркнула я, — Таким не занимаемся.
— Сложно?
— Мелко! — а потом уже серьезно добавила, — Ты делаешь меня самой счастливой женщиной на земле!
— Самой счастливой женщиной, которая не умеет и не хочет учиться гладить рубашки!
— Зато у меня много других талантов…
— Перестань! У меня спектакль через 10 минут!
Хо! Как оказалось новости в советское время разлетались ничуть не хуже чем в 21 веке. И это при том, что тогда, тут не было ни социальных сетей, ни ютуба, ни даже лайфньюс и НТВ. Перед спектаклем зал гудел. Из уст в уста передавалась новость о том, что он, кумир, секс символ, любимец миллионов, вероломно женился. Я порадовалась тому, что жену его ещё никто не видел и поэтому моей жизни ничего не угрожало. Однако выслушать про себя столько желчи — было сомнительным удовольствием. Но такова уж судьба жён заслуженных и народных. Да и просто мало-мальски известных личностей. Зритель чаще всего видит лишь обертку. Блестящую, яркую, шуршащую. Дарующую ощущение круглогодичного праздника. А вот что было под обёрткой-какие терзания, сомнения, страхи — это интересовало гораздо меньше и не всех. Меня интересовало. Всегда. В первую очередь. Возможно именно поэтому после спектакля я пойду к нему в гримерку и мы вместе будем прорываться через толпу поклонниц у служебного входа. А после… по спине пробежался холодок…, а после банкет. В честь нашей свадьбы. В нашу честь.
И вновь три часа с антрактом пролетели как один миг. Я смеялась до слез. При том, что я, неоднократно, была на репетиции. И все равно — все было иначе, по-другому. Он не играл ни один спектакль одинаково. В каждом последующем он находил что-то новое у персонажа. Новые подстройки под партнёра. После финального поклона я прошмыгнула за кулисы. Хотя почему прошмыгнула? Билетёры меня уже запомнили и пропускали без особых проблем.
У его гримерки жалась стайка девушек. Видимо, постучать не решались. Или уже постучали и получили отказ? Я прошла мимо них. Они проводили меня удивленными взглядами.
— Вообще то здесь очередь! — подала голос самая смелая.
— У меня абонемент, — и я открыла дверь без стука.
— Ну как? — изнеможенное лицо и извечный вопрос.
— Как всегда прекрасно!
— А подробности? Мне кажется я сегодня играл мимо нот.
— Тебе кажется.
— Возможно… я так волнуюсь. Поможешь мне развязать галстук? — Конечно он сам совершенно спокойно мог это сделать, но ему было необходимо вынырнуть из роли и это был наш маленький магический ритуал-мои прикосновения переключали его на реальность.
Я подошла к нему, развязала неподатливый узел и положила руки на грудь. Он взял мои руки в ладони и начал целовать. Я гладила его щеки и лоб.
— Меня еле пустили сюда, — прошептала я на ухо.
— Вот как? Кто же посмел препятствовать?
— Твои поклонницы.
— Ох. Они уже здесь? Как же они за кулисы пробираются?