— Зачем? — удивился Флитвик. — При всём моём уважении, но грабить ребенка, у которого и так ничего нет? Это моветон, позор. К тому же, как я понял, он это сделал сам, верно? Это похвально.
— Но она представляет угрозу!
— Профессор Грюм предупрежден, а значит, не полезет к мальчику снова. А полезет… Ему же хуже. Не вижу причины, чтобы лишать ребенка вещей. Приютского ребенка, Минерва. Понимаешь?
— Всё я понимаю! — по-кошачьи фыркнув, женщина вздёрнула нос.
— Профессор Бабблинг, вы знаете, что это за руны? — Альбус пристально посмотрел на преподавательницу.
— Да, директор. Но я не смогла понять, как он их связал.
— Вы же преподаватель!
— Древних Рун. А это — полноценная артефакторика. И если раньше я была в курсе его экспериментов, то сейчас нет.
— А почему сейчас не знаете? — заинтересовался директор. — Вы же проводите дополнительные занятия.
— И там мы изучаем руны. И рунные цепочки. Различные значения рун по отдельности и в контексте. А на уроки он приносил мне свои изделия… Но профессор МакГонагалл запретила, и теперь он не успевает всё рассказать и показать.
— Минерва?
Декан львов поморщилась, как от зубной боли.
— Поступила жалоба, что он отвлекает мисс Бабблинг от учебного процесса. Я сделала замечание…
— Минерва! Коллеги, прошу, вернитесь к своим обычным обязанностям, мне нужно кое-что обсудить с моим заместителем.
Профессора ушли, хотя было видно, что Снейп очень хочет остаться, пусть и под чарами. Но директор проследил, чтобы их оставили наедине, и после этого дал волю эмоциям.
— Минерва, прости, но ты что, дура?!
— Я?..
— Минерва, мальчик явный талант, ты плохо слышала рассуждения Батшеды? Он из ничего уже создает артефакты! На голой интуиции. И сейчас ты оттолкнула не одного, а двух человек, Минерва. Батшеда же тоже увлеклась. А ты, по сути, запретила приобщиться ей к этому таинству, пусть и через ученика. И не только ты, но и я этим грешу… — старый волшебник схватился за голову. — Всё повторяется… Минерва, самые страшные злодеи не те, что творят зло, потому что им нравится. А те, которые были чем-то обижены…
— Директор, к чему это вы?
— Да так… Стариковское брюзжание. В общем, так, профессор МакГонагалл, в ближайшие два месяца мы лишаемся премий. Вы и я. Вопросы «почему» есть?
— Нет, сэр.
— Вот и хорошо. И подумайте, как вернуть расположение мистера Тафнела. Судя по всему, он обладет на факультете авторитетом. И большим. Я бы не хотел в будущем оппозиции в виде барсуков.
В гостиной факультета Хаффлпафф было тихо и безлюдно, когда туда зашла Спраут.
— Найджел?
Из ближайшего к камину кресла поднялась рука.
— Найджел, всё в порядке?
— Декан, — студент не повернул головы, продолжая смотреть в пляшущие языки огня, — я был прав?
— Да, мой хороший. Ты прав.
— Этого достаточно, — мягко улыбнулся четверокурсник и откинулся на спинку кресла, повернув голову к декану. — Сильно ругались?
— Прилично, — пару минут они помолчали. — А что это за руны?
— Цепочка рун. Все вместе по смыслу образует что-то вроде фразы: «Поднявший меч от него же и падёт». Поэтому профессора Грюма не могли так долго привести в себя.
— В смысле?
— Он оклемался через пару минут. И тут же повторил попытку, но, видимо, сил много вложил. И чуть не стал овощем.
— Поппи сказала, что его будто Круциатусом приложили. Пару десятков раз.
— Рунная цепочка недоделанная. Видимо, нужно было направленность задать…
— Ясно… Но ты не сердишься на директора?
— Злиться на сильных мира сего — впустую тратить энергию. Им плевать.
— Директору Дамблдору не плевать! Просто… Он не мог по-другому.
— Ну да, — кивнул мальчик. — Всегда нужен виноватый. И им не может стать ветеран, который чуть жизнь не положил во благо других… Он априори не может иметь за душой грязи.
— Всё непросто, Найджел.
— Конечно, — подросток поднял глаза к потолку. — Жизнь вообще сложная штука…