— Идите к себе, мисс Грейнджер. Я сам здесь разберусь, — хрипло прошептал Снейп, отходя от нее.
Гермиона кивнула и поспешно ушла, и никак не убежала, как ей хотелось верить. Её сердце испуганно стучало, нарушая всякий ритм, и губы пульсировали, напоминая о произошедшем несколько минут назад.
Шокирующим открытием для Гермионы стало то, что его, невозмутимого, сдержанного, холодного смог завести поцелуй. « Он мужчина, — твердил внутренний голос, — это всего навсего животный инстинкт. Любая другая могла вызвать в нем желание». Другое дело она. Что с ней? Она не испытывала таких чувств к другим парням, которые ее зажимали в углах с надеждами поцеловать.
Это было совершенно новое. Неведанные ей чувства вновь и вновь воспроизводили этот поцелуй, который произошел волей случая. Гермиона знала, что Снейп точно помешал бы молодым, а ведь они даже не целовались! Профессору не нужны были проблемы с фараоном, а Гермионе изменения в истории были ни к чему, посему произошло то, что и должно было произойти. Даже и без их путешествия в прошлое Неферуре влюбилась бы в Тутмоса — это ясно, как день.
Просто она и Снейп выбрали неверное время для прогулки, вот и пришлось выкручиваться, импровизировать. Гермиона даже и не знала, что имеет больший приоритет для фараона: любовная интрижка между дочерью и пасынком или же брак жрецов, дар которых очень полезен её власти.
Гермиона рухнула на кровать, прислушиваясь к голосам в саду. Там разгорелся скандал между Хатшепсут и Неферуре, который закончился, естественно, победой правительницы.
Утром мысли возвращались с удивительно новыми воспоминаниями о вчерашнем дне. Талия помнила его руки и длинные пальцы, ласкающие тело через ткань, обоняние напоминало о его горьковатом тяжеловатом запахе, а язык, наверно, мог воспроизвести весь их медленный влажный танец.
От таких мыслей волей неволей покраснеешь, и Гермионе пришлось принять тот факт, что её влечет к профессору Снейпу. Святая Геката, Амон-Ра, Мерлин и прочие! Что с этим делать, оставалось неясным.
Она предпочла подавлять всякие неподобающие мысли. Это лишь адреналин и другие гормоны, чувство опасности и инстинкты — ничего большего.
Гермиона находилась на кухне. Запах ароматных трав разносился по всему саду и терялся в сочной листве. Под видом бессмысленного варева заваривался лиственный чай. Мармария, хабак, травянистое растение со сладковатым вкусом, напоминающее мяту, и имбирь не внушали Гермионе особого доверия. Для нее лучше родного зеленого с частичками бергамота и чайной ложкой меда в мире и не существовало, но здесь, увы, приходилось довольствоваться тем, что имелось. А о некогда презираемом ей ежедневном чопорном чаепитие она могла только мечтать.
Легкие быстрые шажки заглушили тихий шелест ветра, и жрица подняла глаза. Красные пятна на руках служанки быстро подняли ее на ноги и заставили подскочить к раненной. Её маленькие блестящие, но доверчивые глазки молили не выдавать ее. Даже ручки выставила вперед, чтобы Гермиона более не приблизилась к ней.
— Что? Что произошло? — Гермиона осматривала ее руки, стремясь обнаружить рану. На девушку, скорее всего, напали и порезали руки. Хотя, возможна и случайность. Кровь не капала на глину, не пачкала ткань и не лилась сквозь пальцы. Засыхала.
Гермиона никогда не видела пришедшую брюнетку. Слуги и наложницы высунули свои носы и с интересом присматривались, и тогда, испуганная гостья сжала до побеления кожи кулачки и прижала их к груди, спрятав следы крови.
— Это не со мной, — прошептала она почти беззвучно.
«Правительница», — оборванно слетело с губ. Внезапно озябнув, Гермиона сглотнула и бросилась в дворец вместе со служанкой. Коридор за коридором мелькали две хрупкие фигурки.
В спальне лежала Хатшепсут. Некогда загорелая кожа сейчас выглядела синеватой, а губы бледнели. Гермиона подошла ближе и заметила на ее лбу капельки пота. Её лихорадило, а карий цвет поблек, сделав взгляд, в котором всегда плясала жажда жизни и власти, стеклянным.
Несмотря на свое состояние, женщина больно сжала запястье и хрипло приказала никому не говорить об этом, естественно, за исключением жреца.
— Неферуре, пошла вон, — холодно приказала женщина. В её взгляде виднелась сталь. Девушка со слезами на глазах сбежала.