Если такой вопрос и озадачил Нумиона, он не показал этого, поскольку его вокс-передатчик не умел отображать эмоции.
— Я не обладаю достаточными знаниями и полномочиями, чтобы ответить на ваш вопрос, капитан. Вам следует обратиться к магосу Аргенту.
— К нему я тоже прогуляюсь прямо сейчас, — выдохнул Эрик.
Плохое предчувствие шевельнулось снова.
***
Когда Эрик обнаружил тело магоса, выгоревший когитатор за его спиной ещё источал едкий сизый дым. Глазные линзы Аргента раскололись и выкрошились, и через глазницы вытек наполовину спёкшийся мозг. Аугментические конечности заклинило, и тело не упало, а осталось стоять в том же положении, в котором магоса настигла гибель. Руки были вытянуты, раскрытые ладони выставлены вперёд, словно он рефлекторно, на удивление человеческим жестом пытался защититься от чего-то страшного. Дрель верхнего механодендрита тоже была вытянута вперёд и до середины длины вошла в лоб сервитора интерфейса связи с духом машины корабля. Череп раскололся, но и это не мешало увидеть, как чудовищно мутировал сервитор. Даже кровь, залившая лицо, шею и грудь, была неестественного почти чёрного оттенка. Интерфейс, разумеется, не функционировал.
— Это скверна, — озвучил очевидное Нумион, и, казалось, даже его монотонный искусственный голос звучал отчаянно.
— Она проникла в самую суть корабля, — продолжил за него Эрик. — Дух машины «Золотого Вестника» предал нас, верно? — он вопросительно посмотрел на старшего адепта.
— Дух машины «Золотого Вестника» поддался влиянию Губительных Сил или одержим. Я не обладаю достаточным количеством данных для точного анализа.
Капитан тяжело вздохнул и потёр пальцами виски, прикрыл глаза, заставляя себя успокоиться. Ему хотелось грязно выругаться или просто громко заорать, хотелось разнести всё вокруг, хоть как-то выплеснуть обуревавшие его чувства, вытолкнуть из себя страх и отчаяние, чтобы не позволить им прорваться позже гораздо более разрушительным образом — в виде паники и потери способности здраво мыслить. Но сейчас у него не было права даже на это.
— Повторите, сколько времени потребуется на ремонт генератора поля Геллера и двигателей. И теперь вы должны дать ответ: можем ли мы всё-таки использовать короткие варп-прыжки.
— От трёх до шести месяцев, капитан, — снова без тени эмоций повторил Нумион. — Теоретически названный вами метод перемещения возможен, но я не могу сделать прогноз, что будет с кораблём в зоне варп-шторма. Дополнение: невозможно сделать прогноз, какие изменения будут происходить с кораблём под воздействием скверны варпа.
Они оба понимали, что с кораблём, заражённым Хаосом, могут происходить самые неожиданные и кошмарные вещи.
— Максимально ускорьте темпы ремонта, — после недолгой паузы приказал капитан. — И ещё. Никто больше не должен узнать, что случилось с духом машины. Не допускайте никаких слухов. Вы меня поняли?
— Ваши распоряжения совершенно ясны, капитан.
Сам он сообщил только Вейлу, а для остальных гибель магоса назвал несчастным случаем, мутировавшего сервитора сжёг, как и навигатора. Офицеры никак не могли очистить корабль от скверны Хаоса, но от известия о настоящем положении дел нервы могли сдать даже у самых стойких. От экипажа сейчас особенно требовалось спокойствие, и нельзя было допустить паники вдобавок к уже случающимся массовым вспышкам безумия.
Эрик отдавал приказы, пытался выстроить план, как продержаться до того момента, как корабль будет на ходу. Он не сдавался, хотя и понимал, что положение из тяжёлого стало почти безнадёжным. И хотя рабочие смены увеличили по времени, а ремонт ускорили максимально, порой в ущерб качеству — это не было кардинальным решением проблемы. Реальная надежда была только на радиомаяк, непрерывно транслировавший сигналы бедствия. Впрочем, встретить чужой корабль тоже было бы редкой удачей. «Золотой Вестник» выбросило в стороне от основного маршрута, туда, где в варпе бушевал губительный шторм. Даже подходить к этому месту было очень рискованно для любого корабля.
Но какими бы мрачными ни представлялись перспективы, текущие вопросы нужно было решать, а оказалось их, ожидаемо, очень много. Словом, полдня капитан не позволял себе ни минуты отдыха. Это было нужно, а ещё помогало отвлечься от осознания неумолимо надвигающегося конца. Но стоило ему на краткий миг оказаться в тишине и в одиночестве, как он снова увидел себя посреди пустыни с кровавым песком. И снова на почерневшем остове драккара сидела невозможного вида птица.
— Я всё ещё могу помочь тебе смертный, — она окинула Эрика всё тем же цепким, пронзающим до самого нутра взглядом. — У тебя есть шанс, так воспользуйся им. Спаси себя и свой корабль.