<p>
И вот, представив тогда, надувшись с соседом, что он умирает по моей вине… и-и-и… страшно, короче… тоже… И это подразумевает, что в личном бессмертии нельзя оставлять человека одного…</p>
<p>
— Ну-у-у, почему? Если ты лишён, там, потребности в еде, в дефекации… — включился Димасик.</p>
<p>
— Так, а нахуй жить?..</p>
<p>
— Ты ж сам себе развлечение!</p>
<p>
— А нет развлечений… Мне кажется, всё хорошее, всё положительное, оно упирается в коммуникацию с кем-то…</p>
<p>
— Это ты думаешь, как смертный.</p>
<p>
— Возможно, конечно, человек разовьёт у себя… такой последний человек разовьёт у себя шизофрению, хе-хе, и, там, придумает себе ещё людей и сможет увлекательно разговаривать сам с собой, но, мне кажется, как… как конечному и, вероятно, свободному от таких психических заболеваний человеку… мне кажется, это сложно… То есть для меня вечная жизнь как благо имеет смысл только как в мысли Уэльбека: вечная жизнь вечно ласкающих и удовлетворяющих друг друга существ. Ну, во всех смыслах… Где просто всё превращается в творческий акт… творческий акт, свободный от проблем выживания как личного, так и коллективного.</p>
<p>
То есть, вот, когда мне говорят, что «мы достигаем бессмертия, но в какой-то момент нам станет скучно» – мне это кажется хуйнёй, потому что именно способность к творческому акту… то есть, вот, перед тобой, вот, миллиард людей… шесть — семь миллиардов… вы встречаетесь и каждый тебе говорит: «Вот я смогу сделать такую Хуйню! Ты посмотри, короче, это отражение моего внутреннего мира», ты встречаешься с каждым из семи миллиардов, на это уйдёт, блядь, семь миллиардов дней! И ты ещё можешь воспроизводить! Они воспроизводят друг друга… ты с каждым можешь воспроизводить. Это, блядь, бесконечный предел, после которого можно подумать, что делать дальше и хочешь ли ты умирать или нет… но это… об этом сейчас не имеет смысла думать совершенно.</p>
<p>
— Просто даже говоря о христианской морали, ты же её немножко извратил тем… ну, то есть коммуникация в ней – это уже понятно зачем, чтобы людей друг с другом соединить, и они не выёбывались, но ведь Библия и вообще учение Христа, оно ведь о тебе. Не о ком-то там, не о коммуникации, а о тебе. Чтобы ты сам, в молитве, был только с богом. То есть тебе не нужен кто-то другой. Ты сам и творец, и жнец, и на дуде игрец…</p>
<p>
— Нет, — возразил Дойч, — творец – не ты!..</p>
<p>
— Ты по образу и подобию бога создан.</p>
<p>
— Но творец – не ты, тем не менее. В авраамических религиях, и это очень важно, ты – тварь, а творец – другое. Творец он непознаваем, он за пределами этого мира. Ты создан по образу и подобию, но ты от него совершенно отдéлен. То есть, вот, Иисус – он указывает какой-то такой вот… Образ Иисуса, мораль – это то, о чём я говорил, некая идея, свободная от носителя. То есть Иисус – он существует, пока мы воспроизводим то, что сказал Иисус, хех. Помнишь серию «Саус Парка» про Имаджинариум, про Воображляндию?</p>
<p>
— Да.</p>
<p>
— Вот там в том же смысле. Что, вот, то, что мы создали – нечто, что не существует реально, но существует в мире идей, созданных человеком, проявившихся через человека, озвученных им, но просто воспроизводится на разных носителях. Как компьютерная программа может воспроизводиться на разных компьютерах. Оно существует, но в другом смысле… которое не в том смысле… мы тоже существуем в «этом» смысле, в каком-то смысле, ха-ха-ха. Но мы существуем ещё и как носители. Человек, вот… как раз, там, «Отец, Сын и Святой дух», да, там, короче…</p>
<p>
— Но ты же не достиг уровня бога. Ты развратничаешь, занимаешься…</p>
<p>
— Но я принципиально не могу достигнуть…</p>