<p>
— Что ты задумал, пупсик? — Сильвия, пошатывая внушительными ягодицами, пошёл рыться в столе.</p>
<p>
— …и ручку! — разминая пальцы, продолжил герой. — Набросаю план реформирования России.</p>
<p>
</p>
<p>
Сильвия принёс канцелярские принадлежности и как бы невзначай скользнул по груди Дойчлянда ладонью.</p>
<p>
</p>
<p>
— Ты же понимаешь, что за гостеприимство придётся платить? — поднял бровь транссексуал.</p>
<p>
— Сильвия! — воскликнул Дойч. — Давай не сейчас. Что-то ты сегодня какая-то буйная!</p>
<p>
— У-у-у, Дойчлянд, дай хотя бы попристаю! — томно закатил глаза высокий обезображенный гормонами мужик.</p>
<p>
— Ладно, приставай, — согласился герой и начал выводить первые буквы своего послания для России.</p>
<p>
</p>
<p>
Пока Сильвия шурудил в штанах у Дойчлянда, герой впал в пророческое безумие и начал спешно выводить на бумаге следующее:</p>
<p>
</p>
<p>
«1. Политика кончилась. Вся политика, в которой нам предлагается принять участие – спектакль»</p>
<p>
</p>
<p>
Возбуждение Дойчлянда стало очевидным. Глаза Сильвии заблестели.</p>
<p>
</p>
<p>
«2. Слова „россия“ и „русское“, которые хоть как-то фигурируют в массовых дискурсах – бесконечно зашкваренные и обесцененные. В этом плане Стомахин и иже с ним – самое правильное и честное. То, что массово принято называть „россией“, „русским“ – это труп мертворождённого ребенка, который следует закопать»</p>
<p>
</p>
<p>
Сильвия принялся облизывать уши Дойчлянда. Эти ласки герой игнорировал.</p>
<p>
</p>
<p>
«3. „Россия“ про которую говорим мы ещё не наступила. Это то, что дóлжно создать. Единственная „Россия“, которую мы признаём и которой хотим – несёт в себе образ земли обетованной для людей, которые говорят на русском языке и воспитаны в рамках православной культуры и, в частности, того, что принято называть „русской культурой“ (хотя истинной „Русской культуры“ тоже пока не создано!). Этот образ существует в нашем общем бессознательном, как минимум, в силу общей эпохи, а также общего языка и прочих общих социокультурных феноменов»</p>