— Сядь, пожалуйста. Я объясню. — Поглотитель спокойным жестом указал мне на потёртое кресло.
Я отцепился от его пиджака и послушно сел, глядя на Соррел, распростёртую на диванчике.
— Ты готов выслушать? — спросил Поглотитель, складывая щупальца на груди.
Я кивнул, силясь сдержать боль, нарастающую с каждым его словом.
— Сознание её кто-то увёл на Глубинный демонический уровень. Мы не можем пройти туда, — он оглядел присутствующих. — Таков Закон. Равновесие. Ни один смертный не может пройти туда просто так.
— Просто так? — с печальной усмешкой спросил я. — А если не как турист? Если не просто так?
— Ты не понимаешь, о чём говоришь! — вырвалось у Матери.
— Значит… как-то можно? — напирал я, видя её тревогу.
Все молчали. Анубис отвернулся, уперев лоб в стену.
— Что я должен сделать, чтобы попасть туда? — заорал я, подскочив с кресла.
Но Поглотитель осадил меня, положив уверенную руку на моё плечо. И я послушно сел обратно.
— Ты… должен… — процедил он, — как бы умереть…
Пули его слов продырявили мой больной, от продолжительной ночи, череп. Они застряли в мозгу, вызывая первоначальное отторжение. Я не слишком-то стремился умирать. В планах моих этот пункт пока не числился.
— Это типа понарошку, — подметил Поглотитель.
— Разве понарошку умирают? — выдавил я.
— Всё будет зависеть от того, найдёшь ли ты в себе силы пройти этим путём, вытащить её и вернуться самому, не затерявшись в серых просторах, — пояснил Поглотитель. — «Умри вовремя!» — писал Ницше. Это не более, чем метафора, друг мой, — продолжал Поглотитель.
Я и сам понимал эту метафору, придавая ей вариативность смыслов. Смерть — как союзник для живых, напоминающая, кто мы и для чего здесь. Смерть частицы нас самих, как необходимая жертва для тех, кто стремится к «горизонту». Умереть, чтобы родиться.
— Значит, всё зависит от меня? — спросил я, выбравшись из раздумий.
— Несомненно, — проговорил Поглотитель.
— Значит… Я согласен, — сердце бешено забилось, обдав жаром внутренности. Мне, чёрт побери, было страшно, как никогда. Я осознанно шёл на это, но уверенности и бесстрашия не прибавилось.
Мать выглядела подавлено, но активизировалась, давая команды моим спутникам.