— Что? — спросила она недоуменно.
«Просто представила себе, как пытаюсь тебе всё объяснить, а ты ну очень пытаешься меня понять, и твоё симпатичное личико изо всех сил изображает интеллектуальные терзания. Господи, какая я отвратительная, убейте меня».
— Забудь, — ответила я. — Не важно.
— Знаешь, у тебя такое лицо было, когда ты с ним сидела… — вкрадчиво сказала Джессика.
— Словно я в вольере с аллигатором?
— Шутишь? Ты смутилась, у тебя был вид перепуганной школьницы, которую посадили с суперзвездой. Есть, от чего подхватить столбняк. В конце концов, Каллены никогда не сидят с такими, как мы. А тебя он счел достойной своего внимания.
“Вот оно что? Ты говорила, что вы их игнорируете. Ты говорила, что они изгои. И вот ты говоришь мне, что я приблизилась к звезде…”
Эта черта характера в Джессике никогда мне не нравилась. Ее и впрямь волновала популярность.
— Послушай, — мягко сказала я, — давай проясним ситуацию. Каллены — обычные люди, просто более высокого социального круга. Ты же не веришь в эту чушь про то, что все равны? Не равны. Ни социально, ни интеллектуально, ни по менталитету. Так вот, они умны, богаты, красивы, и им попросту не о чём с нами говорить, у них другой круг интересов. И Эдвард — такой же. И говорили мы с ним, в основном, о всякой чепухе, вроде погоды и школы. Вероятно, он счел, что будет вежливо поддерживать со мной контакт после того, как спас меня. Еще пару раз пригласит за свой столик, и всё. Это обычные расшаркивания.
Джессика нервно кусала губу, глядя на меня колючими глазами, полными недоверия. Она знала, что я права, ей было нечего ответить, но ярость на существующую правду вздымалась в ней волной.
— Всё равно они не имеют права быть такими высокомерными, — процедила она.
— Имеют, — спокойно ответила я. — Как бы мне это ни было противно, они имеют на это полное право. И если нас это не устраивает, то мы можем либо подняться до их уровня, либо найти в себе достоинство, чтобы это игнорировать. У меня не всегда получается, — добавила я флегматично.
— Знаешь, я начинаю понимать, что в тебе нашел Эдвард. В тебе есть что-то похожее. Даже сейчас, пока ты со мной говоришь, — неожиданно сказала Джессика, очень проницательно на меня посмотрев.
— О, надеюсь, что нет, — недовольно нахмурилась я. — Вот ещё.
— Я спорю на что угодно, что Каллен приударит за тобой, и ты потеряешь голову.
Это прозвучало довольно забавно, так что я рассмеялась. Разозленная тем, что ей не удалось задеть во мне ни тщеславия, ни гордыни, она с досадой от меня отсела, и целый день порой вскользь шутила насчет моего высокомерия. Я знаю, что сама виновата. Я высокомерна, и что.
Впрочем, Джессика — девушка отходчивая, лёгкая. Она быстро перестала обижаться и мы с ней быстро помирились. Хотя она всё равно долго обзывала меня “венценосной особой”. Признаю — я это заслужила.
Еще я поняла, что ни одна обычная девушка не привлекла бы к себе внимание Калленов. Точнее, я остро почувствовала это после разговора с Джессикой. На секунду я представила себя той, какой должна была быть в воображении Эдварда — слабой, тихой, скромной, типичной серой мышкой с типичным внутренним миром, заполненным романтикой, классической музыкой и мыслями о семье. Местами храброй, местами стереотипной и забавной. Потом я представила себе, как на меня несется синий фургон. И Эдвард мрачно смотрит, как меня расплющивает о машину. Невелика потеря. Просто не стало еще одной очень неплохой девушки, такое случается, но не рисковать же из-за этого важнейшей тайной.
Не знаю, кто в точности такой Эдвард, но он и правда чудовище. Только в сказках чудовища бывают добрые. Только в сказках они рискуют своей тайной, чтобы спасти милую и добрую, ничего не подозревающую девушку. Естественный отбор убил бы их обоих рано или поздно.
А может, я просто слишком цинична для своего возраста.