Я посмотрела на него так, что он снисходительно улыбнулся:
— Шутка. Просто в этом месте почти не слышно людей, но в то же время оно недостаточно далеко и от дома и от города. Идеальное место отдыха. Хотя цветы там, вроде бы, тоже есть, — он пожал плечами. — Хорошо, что мы едем на твоей машине…
— Правда? Почему?
— Ее проще отследить, чем человека в одиночку, — ответил Эдвард. — Если ты пропадешь, тебя смогут отыскать по пикапу.
Началось. Он испытывает меня. Я ничего ему на это не ответила.
— Я научу тебя, как различать вампиров. Впрочем, это не составит труда, учитывая, что мы избегаем солнца. Но так ты сможешь понять, почему мы это делаем.
— Хорошо, — сдержанно ответила я.
— Ты сказала отцу, где тебя искать?
— Нет, — ответила я.
— А Джессике? — нахмурился он.
— Я никому не сказала…
— Чёрт, никто не знает, с кем ты и где? — он выглядел злым.
— Ну, твоя семья же в курсе…
— Да, им наплевать на тебя, — прошептал Эдвард. — Почему ты никого не проинформировала?
— Я уже говорила…
— А ты повтори.
— Я верю тебе. Со мной всё будет хорошо, — я сказала это, упрямо глядя на дорогу и сжимая руками руль.
— Вот как? — ласково спросил он, хотя мне не понравилась его ленивая полуулыбка. — Ну, хорошо.
Не стал спорить. Плохой признак.
Мы ехали молча. Эдвард что-то обдумывал — вполне спокойно. Я понимала, о чём он думает. Так ли сильно ему нужна вся эта суета с девчонкой, которая слишком многое хочет знать? Не проще ли меня убить? И, если так, то, может, сегодня самое время? Он сможет легко замести следы…
Я точно чувствовала, что он так думал, и Эдвард понимал это.
Для него почему-то имело значение то, какой я человек. Может, я кого-то напоминала ему? Или ему ценны нестандартные люди? Не знаю. Знаю только, что этого повода достаточно, чтобы он меня не убил. Мне кажется, я немного отвечала каким-то его личным принципам. Впрочем, я могла гадать сколько угодно.
Наконец, дорога понемногу стала умирать, истончаться, полоска асфальта закончилась, и теперь вперед вела двойная тропа, оставленная редкими машинами, проезжавшими тут. Именно тут мы остановили пикап.
Вокруг никого, небо продолжало светлеть. Эдвард накинул на голову капюшон толстовки, расстегнутой ниже ключиц, и я увидела, что под ней ничего не надето. Он застегнулся и скрыл часть своего лица неплотным шарфом. Тут нас обоих еще могут увидеть.
Тишина, наполненная пением птиц, немного смущала меня. Эдвард легко шел подле меня, не глядя в мою сторону. Я знала, что он продолжает вести с собой тяжелый спор — убивать или не убивать. Он не понимает, почему я так спокойна. Просто если он и убьет меня, значит, жить не стоило. А я в такое не верю. Следовательно — убить он меня не может. Думаю, ему бы показалась нелепой такая логика, зато меня она полностью устраивала.
Неожиданно он свернул с тропы и пошел прямо к дремучему, густому лесу.
Примерно так и пропадали люди в резервации — в тихом-тихом и безмятежном лесу, пока никто не видит. На секунду я замешкалась, а потом уверенно пошла вперед. Я готова, — говорила я себе. — Пусть будет то, что будет.
— Наконец-то тебе хоть немного страшно, — пробормотал он.
— Мне не страшно.
Не отвечать же ему, что когда мы с ним наедине, и он вот так вот закатывает рукава по локоть, то мысли мои становятся примитивными до тошноты.
— Нет, мне совсем не страшно, — уверенно добавила я, радуясь тому, что он не может читать мои мысли.
— Сердце бьется быстро.
— Давненько я так далеко не ходила, — бесстрастно ответила я.
Он только плечами пожал.
Я вспомнила, как вчера злость на себя позволила мне обрести обратно рассудок. Это сработало. Дальше я шла с ним гораздо спокойнее.