Потом на тропу перед ними выскочил заяц. На летнем снегу, слегка присыпавшем землю, хорошо выделялись черные кончики ушей. Заяц залез в кустарник и, кося одним глазом на людей, потянулся к тонкой ветке с нежной зеленоватой корой. Лианна наклонилась за камнем. Целилась она точно, но зверек был начеку, и камень только чиркнул по белой шкурке, когда он сиганул прочь. Лианна вздохнула:
— Если бы у меня был лук…
— Сделаем тебе лук.
Когда начало темнеть, тропа вывела их на полянку. Белоствольные чардрева обступали ее плотным кольцом, и на каждом был вырезан лик. Лианна смотрела на них, затаив дыхание. Даже в Волчьем лесу она не видела столько священных деревьев сразу. У одного лик был скорбным, у другого — разгневанным, у третьего из глаз кровавыми слезами тек красный сок. Чардрево рядом с Лианной как будто улыбалось.
— Остановимся здесь, — возвестил Тормунд. — Святое место, самое безопасное.
Посреди полянки они обнаружили старое, засыпанное землей кострище, и развели небольшой огонь. Лианна протянула к нему озябшие ладони. Голодное воображение нарисовало ей жарящегося над костром зайца, и она сглотнула слюну.
— Куда мы направляемся?
— Где-то в дне пути отсюда деревня, у меня там родичи. Приютят тебя. Если, конечно, не захочешь пойти со мной и стать хозяйкой Красных Палат, — он ухмыльнулся. — Если бы я тебя украл, прямиком туда бы повез.
— Но это я тебя украла, — Лианна уже привыкла к его скабрезным шуткам и понимала, что дальше слов и подмигиваний дело не зайдет. Не зря, видать, его прозвали Краснобаем. И, хотя одичалого ей также трудно было представить своим мужем, как, к примеру, медведя, но товарищем он был отличным. — И я не хочу за тебя замуж. Потом, ты ведь уже женат, — добавила она, встретив его удивленный взгляд. — Ты говорил, у тебя есть сыновья и дочь. Значит, и жена есть.
— Мужчина может иметь столько жен, на скольких у него будет хватать сил. Но если жена останется им недовольна, может и укоротить кое-что, — со смешком признал он. — Наши женщины сызмальства учатся владеть ножом, и не только им. Но ты тоже девица не промах. Украдет тебя какой-нибудь великий воин, как пить дать. Хотя где ты найдешь более великого воина, чем я?..
— Меня уже украл великий воин. Принц. Я была его женой, и больше не хочу ни за кого замуж.
В беспорядочном сплетении ветвей ей увиделся вдруг призрачный профиль Рейгара. Лианна погладила маленькую ручку сына, прильнувшего к ней под плащом, и прошептала: «Мой маленький принц».
— Что, прям-таки украл?
Лианна кивнула.
— Наш был человек, — сказал Тормунд удовлетворенно, будто бы не замечая ее внезапной грусти. — Хоть и принц. У вольного народа нет принцев и лордов, передающих власть своим сыновьям. Каждый должен доказывать сам, чего он стоит.
— У вас есть короли, — возразила Лианна. — Короли-за-Стеной.
— Со времен Раймунда Рыжебородого не было такого вождя, кто смог бы объединить под своей властью весь вольный народ. Хотя я вполне могу стать следующим! Ты все еще уверена, что не хочешь за меня?
Лианна неожиданно для себя рассмеялась и покачала головой.
Вдруг лицо Тормунда исказилось, и он произнес что-то на незнакомом ей гортанном и грубом языке, звучащее, как ругательство. Она обернулась посмотреть, что его так поразило.
В просвете между двумя чардревами — улыбающимся и плачущим — стоял огромный серый зверь.
— Волк! — вскрикнула Лианна, нашаривая свой меч, но, поняв, что зверь был вдвое крупнее когда-либо виденных ею волков, поправилась: — Лютоволк.
— Тс-с-с, девочка, — Тормунд прижал палец к губам, — может, боги будут к нам милостивы, и она уйдет, откуда пришла, если не увидит в нас угрозы. Не хотелось бы обнажать сталь в святом месте.
— Она? — спросила Лианна еле слышно.