— Мы можем высадиться на берег и, добравшись до ближайшей станции, сесть на поезд, — озвучил мысль жреца Ардет Бей.
— А ты знаешь, где находится ближайшая, и сколько мы будем топать пешком до неё? — задала разумный вопрос Эвелин.
— Мы недалеко от границы с Суданом, так что, я уверен, и станция должна быть где-то поблизости. Меня больше беспокоит, когда через неё будет проходить следующий состав. Это ведь не Англия!
Да, это была не Англия, хотя Судан всё ещё являлся её колонией, и поезда здесь ходили гораздо реже, чем в Европе, а качество железных дорог оставляло желать лучшего. Но у О’Коннеллов и их спутников не было другого выхода. Им пришлось спустить на воду единственную на борту лодку и на ней переправиться на берег, после чего пришёл черед активно поработать ногами — благо за ночь мышцы успели отдохнуть.
Рик оказался прав: железнодорожная станция обнаружилась в нескольких милях от берега, а пройти их ранним утром, когда солнце ещё не пекло в полную силу, оказалось сравнительно легко. По дороге Иви украдкой наблюдала за отношениями Имхотепа и Анк-су-намун. Они шли порознь и совсем не походили на влюблённых. С одной стороны, Эвелин чувствовала, что ей не должно быть до таких вещей дела, но с другой, почему-то испытывала волнение за судьбу этих двоих. Конечно, Анк-су-намун поступила ужасно по отношению к Имхотепу, но неужели он так и не смог её простить? Ведь сам просил оживить свою подругу! Зачем? Затем лишь что ли, чтобы мучить её равнодушием?
Эвелин выбрала момент, когда между жрецом и Анк-су-намун несколько увеличилось расстояние, и сама подошла вплотную к египтянке.
— Наверно, я лезу не в своё дело, но хочу спросить: вы так и не помирились?
Анк-су-намун удивлённо посмотрела на неё, не ожидая столь деликатного вопроса. Она вообще не рассчитывала на понимание со стороны Эвелин и потому не знала, как себя вести. Попробовала промолчать.
— Мы тоже с Риком порой ссоримся… Но когда любишь человека…
— Но ты не предавала его! — вдруг не выдержала египтянка, произнеся это достаточно громко.
На её восклицание Рик, Алекс и Ардет Бей обернулись, но продолжили идти. Имхотеп же при этих словах на мгновение-другое остановился, но оборачиваться не стал. Никто так и не узнал, что отразилось у него на лице в тот момент.
— Да, это, конечно, нелегко простить, но мне кажется…
— Оставь меня в покое! — призвала Анк-су-намун, но потом, сообразив, что была слишком резка, добавила уже спокойнее: — Пожалуйста.
Иви поняла, что сейчас лучше отступить и не лезть в душу к бывшей противнице: она не хотела вывести Анк-су-намун из себя, ведь тогда она могла бы повести себя непредсказуемо. Но совсем бросать этот разговор Эвелин не собиралась, просто отложила до более спокойного времени — в идеале, когда они разберутся с фон Штейнгейлем и его командой.
— Хорошо, но, надеюсь, мы ещё как-нибудь поговорим об этом, — ответила она и снова отошла на расстояние. Анк-су-намун промолчала, вернувшись к своим мыслям.
В это время Ардет Бей с Риком обсуждали дальнейшие действия.
— Как будем садиться на поезд? Денег ведь, чтобы купить билеты, насколько я понял, ни у кого из нас нет? — вопрос, заданный меджаем, был самым что ни на есть актуальным: все сбережения, что были у них с собой в этой поездке, О’Коннеллы потратили на приобретение судна.
— Я уже думал об этом. Видимо, придётся вспомнить юность и проехаться «зайцем».
— Что? — не понял Ардет.
— Без билета. Нелегально. Я родился и вырос в Соединённых Штатах, и мы с соседскими мальчишками частенько баловались тем, что катались так на мимо проходящих поездах, иногда даже до соседних штатов. Конечно, обвести вокруг пальца контролёров подчас оказывалось нелегко, но оно того стоило. Развлечение для ребят, которым особо больше нечем было заняться, выходило отменное. Однажды, я так скитался по стране целый месяц, перескакивая из состава в состав… Эх, и попало же мне от матери с отцом, когда меня, наконец, поймали и возвратили домой!..
— Да, похоже, что страсть к приключениям у тебя в крови, — заметил меджай. — Только вот…
— Что?