Недоступные вещи - это…
========== «Мимоза» (Каспер/Роан) ==========
Комментарий к «Мимоза» (Каспер/Роан)
hanahakiAU.
То, что не вошло в сборник, но войдёт сюда.
Мимоза ему не подходит.
Ну вот совсем. Не подходит и всё тут. Она какая-то дико яркая, неестественная, ещё и пушистая. Как будто специально выделывается своей непохожестью на другие цветы.
Но Роан совсем другой. Роан из тех, кто не будет никому ничего доказывать. Либо ты ему доверяешься, либо нет; чужого признания бессмертный не ищет, чужое мнение его не интересует. Тем более странно, что именно мимоза. Он ассоциируется скорее уж с чем-то белым.
Каспер вертит в пальцах пару золотистых пушинок и тут же выкидывает, когда в кабинет заглядывает сотрудник. Роан — его не только по светлой макушке опознать можно, сколько по внутреннему ощущению: каждый раз при его появлении Касперу становится тяжело дышать.
— Цветами пахнет, — весело замечает бессмертный. — Март на носу?
— Люси прошлась, должно быть, — отшучивается Каспер. Его голос звучит немного сжато. Возникает царапающее ощущение в груди. Опять. Опять мимозы.
Гадкие цветы. И Роану они не подходят.
Бессмертный прикрывает за собой дверь и приближается, заботливо осведомляясь, всё ли в порядке. Опять странность мучит? Али он простыл? Ладонь ложится на лоб. Каспер подавляет приступ кашля, понимая, что раскрытие сейчас ничего не изменит.
Просыпайся он один или просыпайся он с Роаном — всё равно будет окружен цветами. Не исправить. Не избавиться. Да и всё равно как-то — это хотя бы доказательство, что любовь Каспера неподдельная.
Роан не должен знать. Не должен. Не стоит обременять его этим.
Каспер проглатывает цветки. Каспер тянется к губам Роана и накрывает их своими. Всё в порядке. Всё продолжится и будет продолжаться, пока он еще может дышать. Роан отвечает, его пальцы скользят по плечам.
Уже утром, встав раньше будильника, Каспер будет спешно прятать мелкие ярко-желтые цветочки. Уже утром будет откашливаться в ванной, чтобы не потревожить сон человека, которого так безумно и безответно любит. Уже утром ему опять будет плохо от мысли, что он втягивает Роана все глубже на дно.
Но — это утром. Сейчас им никакие мимозы не помешают.
Каспер закрывает глаза.
========== «Выжить» (Антон) ==========
— Ох, совсем детишки, а такие оборванные… Может, их в милицию отвести, как думаешь?.. А не опасно ли, они же уличные…
«Я, между прочим, прекрасно вас слышу». Антон провожает мрачным, тяжелым, как свинец, взглядом прохожих женщин, пока те не исчезают за углом. Во рту с утра ни крошки, а теперь приходится грызть остаток чего-то жареного; хрустит на зубах, горчит на языке. Из его маленького закутка видно улицу, промокшую с дождя, тротуар с людьми — в хорошей одежде, с хорошими жизнями — они кажутся совсем чужими.
Или это они тут чужаки, что более вероятно. Сбежавшие от кары дети, глотнувшие слишком много свободы и теперь израненные её наличием. Они в грязной мешковатой одежде, они в каких-то тряпках поверх испачканных белых рубах, они измотаны и голодны. Они — нынешние уличные кошки, грязные и всколоченные котята. Они никому не нужны и ни в ком не нуждаются.
Их трое. Мальчик оглядывается. Его младший товарищ роется в баке, привставая на цыпочки — он ещё мал и едва дотягивается. Девочка дремлет, оперевшись на самого Антона, доверчиво положив голову ему на плечо, подтянув к себе костлявые колени и обняв их костлявыми руками. Они уже второй месяц на улице, и это время сказывается болезненно: дыхание девочки свистит, сны прерывисты и грязны. Антон не спит вообще — разучился. Он только изредка дремлет по паре часов, а в остальное время зорко охраняет товарищей. Ему не до отдыха. Им бы выжить, ему бы не позволить друзьям умереть.
Тем более тут, среди равнодушных переулков, среди мрачных тупиков, среди копоти и сырости мерзкого города – им лишь бы не умереть, лишь бы протянуть ещё пару дней, они всегда так себе повторяют. Это вроде молитвы, это вроде мотивации. Прожить ещё день, потом ещё, потом ещё; не загнуться, не задохнуться, не умереть.