В почти полной тишине отчётливо хрустнула ветка. Мы вскинули винтовки, напряжённо вглядываясь в туман, однако никто оттуда не выскочил, да и вообще не подавал признаков своего присутствия. Но галлюцинаций на двоих не бывает.
Не дождавшись появления того, кто находился поблизости, мы с удвоенной осторожностью двинулись дальше, проламываясь сквозь заросли. Быть может, разумнее было бы повернуть назад и выйти в Лиманск, вернуться в Припять, сделать круг?
Но было поздно что-либо предпринимать. Мы уже долго шли через Рыжий лес, а он всё не кончался. Ещё через пару часов блуждания в тумане я окончательно убедилась, что мы заплутали. Теперь единственным шансом было или найти Лесника, или выйти к опушке. Оба варианта сейчас казались недостижимой целью.
Переодически из тумана доносились звуки, однозначно указывающие на присутствие поблизости кого-то ещё. И этот кто-то наверняка не был человеком.
День пролетел незаметно. Кроме тех чёрных собак, что навсегда остались лежать на тропе, мы встретили только свору слепых псов, благоразумно решивших не нападать, да стайку тушканов, в малом количестве не представлявших опасности. И это было странно.
До наступления темноты выбраться из Рыжего леса не удалось. Вокруг явно кто-то ходил, не слишком тчательно скрывая своё присутствие. И ответ на мучавший меня вопрос: «кто это?» нашёлся.
На ночлег, который явно не будет спокойным, мы остановились на достаточно просторной поляне, разведя в её центре костёр и сев спинами к огню, чтобы глаза не отвыкали от темноты. К этому времени туман рассеялся, так что теперь монстров могла скрыть лишь пелена ночи.
Среди деревьев возник силуэт сгорбленного человека в плаще. Почти бесшумно подойдя к кругу тёплого света, исходившего от огня, он негромко попросил:
— Пустите погреться…
— А ты кто такой будешь? — настороженно спросил Штиль.
— Карандаш.
— Что-то я подобное слышала, — тихо сообщила я напарнику. — Говорят, в Зоне Из… хм, сталкер появился, Карандашом зовут. Просится у костра посидеть ко всем подряд. Тех, кто позволил, больше не видели… По крайней мере, живыми.
— Брешут сталкеры, — проворчал Карандаш; слух у него был отменный.
Меня одолевали сомнения. Как-никак, народ в Зоне любит байки сочинять, да и информацию бандитов ещё перепроверять нужно. Впрочем, можно ли костровую историю назвать «информацией»? Во всяком случае, проверить правдивость слов Бомжа у меня возможности не было; кроме того, рассказывал о Карандаше Бомж, будучи пьяным в стельку.
Однозначно, этот человек (а человек ли?) был тёмной личностью. Нет, не тёмным сталкером, полу-мутантом, хотя кто его знает… У меня имелись кое-какие предположения насчёт Карандаша. Не воспользоваться возможностью выбраться из Рыжего леса было бы просто верхом идиотизма.
— Ладно, Карандаш, можешь посидеть с нами, — разрешила я.
Мужчина опустился на сырую землю около огня.
— Не хотите представиться, наёмники? — предложил он.
— Ржавая.
— Штиль.
Мы отвечали только из вежливости. Общаться с мутным сталкером, который, возможно, и не человек вовсе, не было никакого желания. Мне лишь нужно было подтверждение моей догадки.
— Ребят, а у вас случайно хавчика нет? — словно прочитав мои мысли, поинтересовался «человек».
Я молча перебросила ему банку тушонки. Выудив из голенища сапога ложку, Карандаш принялся за еду. Попутно он начал что-то рассказывать о Зоне, полезное для сталкеров. Штиль незаметно перевёл свою LR-300 в режим ведения огня очередями. Похоже, он тоже заподозрил неладное.
Поведение неожиданного гостя подтвердило, что он вряд ли является человеком. Как только он доел тушонку и убрал ложку обратно в сапог, я совершенно спокойно сказала:
— Ну что, Излом, я предлагаю сделку.
— Я слушаю, — нервно сглотнул мутант.