— И что дальше? — спросил Штиль.
— Дальше? А дальше там, за дверью, что-то скрестись начало. И ладно бы мутант какой, так ведь нет! Совсем никого! Драпанули оттуда. До города-то добрались, да только там фримен затормозить не успел и в аномалию влетел на всех парах. С тех пор я, когда по Зоне иду, даже не думаю постучать куда-нибудь. Неспроста «свободный» кончился, ох, неспроста…
— Случается же иногда, — задумчиво проронила я. История Вальдемара, скорее всего, была правдивой. В городах Зоны порой творилось нечто необъяснимое. Да и не только в городах.
Снова наступило кратковременное молчание. Каждый думал о своём. Наконец, бандит Бомж нарушил тишину, несмотря на заплетающийся язык:
— Мне тут пацаны рассказывали… Появился, короче, в Зоне сталкерок странный. Поговаривают, Излом это, а подтвердить некому. Его Карандашом почему-то называют. Он ночами к костру просится. Тех, кто разрешил посидеть, больше не видели. Пропадали они без вести… Но, по слухам, один выжил. Его утром на опушке Рыжего леса братва нашла. Ренегат поседел и совсем мозгами поехал. Муть всякую заливать пытался. Пацаны ничё не поняли, но того ненормального оставили на берегу реки, там же недалеко ренегаты засели. Может, они своего подобрали, чего не знаю — того не знаю.
Бомж, — а он и правда был похож на бомжа: небритый, в драном плаще, и несло от него перегаром и дешёвыми сигаретами, — был пьян. Он уже пришёл в таком состоянии. Никто не обращал на неприятный запах внимания — привычные уже, в то время как я старалась не морщиться, когда бандит что-нибудь говорил. Особенно, если говорил долго.
В темноте хрустнуло стекло. Мы слаженно приготовились к бою. Пьяный, и оттого туго соображающий, Бомж промедлил совсем немного и это едва не стоило ему жизни. В последний момент он неуклюжим перекатом ушёл в сторону. Там, где он только что сидел, приземлился снорк.
Вальдемар и Дербник, второй наёмник, почти мгновенно изрешетили тварь пулями. Однако по-одиночке эти мутанты никогда не охотятся, ведь тогда они слабы. Мы заняли круговую оборону. Бандит неожиданно резво вскочил на ноги и достал из-под плаща два HK USP. Против монстров оружие так себе, но если другого ничего нет — сгодится.
Не прошло и нескольких секунд, как снорки повалили со всех сторон. Кажется, среди них были выползни. Пули отбрасывали тварей назад. Воздух наполнился отврательной смесью из запахов крови и пороховой гари. Ухали, рычали и мычали снорки, часто рявкали пистолеты Бомжа. Звуки выстрелов наших винтовок скрывали глушители. В тусклом свете костра мелькали уродливые морды снорков и выползней.
В висках стучал пульс. Сердце колотилось, словно бешеное. Мне было страшно, но несколько месяцев, проведённые в Зоне, научили давить страх. Выброс адреналина в кровь помогал держаться.
— Граната пошла! — крикнул кто-то.
Мы почти синхронно рассредоточились по укрытиям. Бандит, казалось, внезапно протрезвел. Оно и понятно: ничто так не отрезвляет, как адреналин вкупе с реальной угрозой для жизни.
Громыхнул взрыв. В ушах зазвенело, кровь пошла носом. Слишком близко… Но не настолько, чтобы контузить до состояния беспомощности.
Через остатки стены, за которыми я укрылась, перемахнул слегка подраненый снорк. Не медля, высадила половину магазина ему в голову. В такой ситуации нельзя экономить патроны, потому что жизнь дороже…
Жалкие остатки стаи мутантов разбежались, подгоняемые выстрелами вслед. Я поднялась в полный рост и огляделась. Асфальт был обильно залит кровью, в лужах которой лежали трупы монстров. Ну, или их останки — «лимонка» своё дело сделала.
Бомж поспешно убрался восвояси, то бишь к своей банде. Дербник был ранен и пытался здоровой рукой перевязать вторую, которую разодрал снорк.
— Тебе бы к медику сходить, — посоветовала я.
— Без тебя знаю, — проворчал наёмник.
Кое-как намотанные одной рукой бинты быстро пропитались кровью. Затягивая узел, Дербник невольно поморщился от боли.
Оставалось лишь надеяться, что больше никакая тварь не придёт на запах крови до конца смены. По-хорошему, надо бы оттащить останки монстров подальше, но не в темноте же это делать?
Вскоре из-за угла донёсся знакомый голос:
— Не стреляйте, свои!
— Пароль! — потребовал Дербник.
— «Дуплет».