Или же самый короткий.
Но это не устраивало юношу.
Он несколько дней носился по равнинам, по Диким Степям, пуская коня в галоп. Он нашел даже её похитителей, но они, как и предсказывала его сестрёнка, были все мертвы — что-то не поделили между собой и в итоге дело закончилось дракой и известным исходом.
Найдя среди этих разбойников Настасью, Радмир почему-то даже не удивился — у той всегда в мыслях помимо выставляемой напоказ приветливости мелькала жуткая зависть и какая-то странная жадность, заставлявшая юношу настораживаться.
Он всё дальше и дальше уходил в дикие земли, рискуя нарваться на местных жителей, но отчаяние, захватившее его, растворялось лишь с ощущением бешенного ветра, бьющего в лицо.
Было страшно.
Великое, ужасающее чувство свободы его пугало.
Он больше никому ничего не был обязан.
Ближайшие несколько лет у него была только одна единственная цель — жить.
Ведь с сестрой он в любом случае встретится — она найдет его, где бы он ни был.
Просто не могла не найти.
Но он не мог успокоиться — день за днём, неделя за неделей, уже несколько месяцев метался по Дикой Степи, питаясь одним лишь мясом пойманных им зверей.
Он понял, что ничего он не знал до этого о степи.
Не знал, что тут так одурманивая пахнут травы.
Не знал, что ветер здесь — вольный, могучий, дул всегда, порою даже почти оглушая его.
Что рассветы здесь ранние и красивые до умопомрачения — казалось, что небо умывалось золотом, а закаты — что кровью. Это было забавно, это было прекрасно.
Он отучился от покоя.
Он отвык от дома.
Он привык к простору.
Как быстро он забыл свои корни…
— Что ты делаешь на землях Стражей Чёрных Гор, путник? — раздался однажды ночью голос рядом с ним, когда он у костра пытался привести мысли в порядок.
Говорившим оказалась странная девушка, с которой он потом разговаривал обо всём до того момента, пока заря не затеплилась на горизонте, а звезды не погасли, пожираемые разгоравшимся днем.
Девушку ту звали Айша.
***
И вновь собрание Совета, но на этот раз, видимо, для разнообразия, только Неполный Круг.
Ибо тема для обсуждения весьма конкретная и Младших стай вряд ли касающаяся.
— Думаете, он готов?
— Будущее покажет, — вздохнула Адэ’н.
— Только Великое Странствие покажет, готов ли юный Аран к тому, что ему уготовала Судьба.
Старейшина была согласна с Советником.
— Странствие порою учит больше, чем опытнейшие мастера, — сказала она с тёплотой в голосе.
Да, Великое Странствие даст Арану всё, что она рассказать уже не может. Она научила его всему, чему только могла, и теперь все зависит только от него.
— Собственный опыт во сто крат ценнее чужого.
— Решено. Сообщить теперь юноше надо — он отправляется в Великое Странствие,— объявила Адэ’н.
Она сказала это решительно, но, видимо, она как-то себя всё-таки выдала. Ну, или просто давнюю подругу нельзя обмануть тоном голоса.
— Тебе жаль его отпускать?
— Мне? — удивилась Адэ’н. — Да, жаль. Он не вернётся.
— Погибнет?
Старейшина усмехнулась.
Только что все говорили, что её ученик достоин последнего испытания, что он готов, что достаточно умел, а теперь такие пессимистичные мысли…
Нет, Аран не просто выживет, он будет жить назло всем, уж Адэ’н знала.
— Он-то? Нет, он станет великим. Но в гнездо он не вернётся. Точнее, вернётся только как гость. Не как часть стаи.
Да, она уготовила ему самую важную роль!
И только её ученик сумеет отыграть её с блеском.
Больше некому.
— С чего такая уверенность?
— Его разум сильнее людского и драконьего, его воля твёрже алмазов. Он изменит этот мир, — наконец призналась Старейшина в том, что доселе никому не говорила, но в чем была уверена до конца.