Для него это было работой.
Всё во имя мира и спокойствия, всё для родной Стаи, всё для Высшего Совета.
Это было нормально для любой Фурии, а особенно для тех, кто, живя далеко за пределами территории Старшей стаи или одной из Младших, подчинялся приказам Совета.
Вообще, четверть всех Фурий, якобы ушедшая из Стаи, жила за её пределами и, уже не обременённая нежелательным постоянным вниманием сородичей, выполняла приказы Высшего Совета.
Среди рядовых членов стаи это не разглашалось, а знавшие всегда молчали, но в давние времена провозглашённое невмешательство во внутренние дела других стай столь же давно нарушено.
Вообще, существование Старшей и Младших стай является тайной для драконов, не живущих в непосредственной близости от Гнёзд Фурий, хотя о них и ходили легенды, в которые, впрочем, мало кто верил. Конечно, к сохранению тайны собственного существования Фурии сами приложили руку — пусть все думают, что они невероятно редки, что они — одиночки.
Так безопаснее для Стаи.
Фурии давно уже, так как все поголовно являлись Стражами, не просто вмешивались в дела других стай — многими крупными гнёздами они прямо или косвенно управляли.
Иногда вмешивались и в дела людей, но, зачастую, делали это через Стражей-людей.
Люди-Стражи намного более редки, чем Фурии, а потому Полный Круг без какого-либо стеснения делал из большинства таких людей своих марионеток — всё ради Стаи.
Хотя изредка бывают исключения — когда сама Адэ’н берёт человека-Стража в ученики. Но так бывает крайне редко — несколько раз за последнее тысячелетие.
Обычно таких людей долго вычисляли, насильно забирали, стараясь успеть раньше Дневных, намерения которых оставались совершенно непонятны, и отдавали в монастырь Атин’Туур, где им устраивали качественную промывку мозгов и после которого они уже готовы на добровольной основе сотрудничать с Фуриями, смотрели на них, как на высших созданий и совершенно ни на что не способны, кроме как исполнять волю Совета.
Вот только откуда-то в гнезде появился мальчишка-Страж, пришедший сам.
Добровольно.
И смотревший на Высший Совет не со страхом, а с восхищением. Но не потому, что это были драконы, а потому, что он знал, на что эти Фурии были способны.
Но это не самое главное.
Фурия назвал этого человека братом.
Дракон признал его достойным.
Дал ему имя и принял имя от него.
Умер за него.
На этого мальчишку уже нельзя было смотреть, как на тех жалких людей, принесённых в Гнездо ранее.
На него надо было смотреть, как на равного.
И, самое страшное, Тагуш хотел смотреть на этого человека, как на равного Фуриям.
Ещё только впервые увидев этого человека, Арана, Тагуш понял, что хочет ему помогать.
И когда узнал, что среди десятка Фурий выбирают двух, которые должны отправиться туда, откуда прибыл этот человек, и разобраться с происходящим там беспорядком, он вызвался без раздумий.
А когда вторым добровольцем оказалась Клома, он даже не удивился.
Да, Тагуш никогда не хвастался своими достижениями…
Но это не значит, что он сам перестал удивляться собственным успехам. И не только успехам.
Влившись в стаю Красной Смерти, он понял, что ни черта до этого на самом деле не видел, и весь его хвалёный опыт не стоил и сломанной чешуйки.
Теперь он понял, почему у Арана был такой печальный, чуть обречённый взгляд.
Живя рядом с таким драконом, просто невозможно смотреть иначе.
Страшная истина — он, Тагуш, занял место, когда-то занимаемое Беззубиком.
Теперь, отправляясь в очередной налёт, он не просто выполнял приказ Королевы — подчиняться ей, в свою очередь, было приказано самой Адэ’н, но только когда приказы Красной Смерти не встают поперёк интересов Стаи — он делал то, от чего хватило духу отказаться Арану.
Он не стал мстить.
Но не простил.
И теперь Тагуш мстил за своего гораздо более опытного собрата, убитого коварными людишками. Да, по сути, в том, что была развязана эта война, конкретно эти люди не были виноваты, но… люди ведь поддерживали пламя войны, сами не давали ему угаснуть.
Фурии всегда мстят за смерть своих.
И Тагуш отомстил.
Почти.
Узнать, кто именно участвовал в убийстве Беззубика, было не так уж и сложно. Намного сложнее было во время налёта найти их и убить — желательно так, чтобы они помучились, как мучился его собрат.