Раздавлен.
Ведь вождя убили свои же в угоду захватчикам.
И свои же помогали чужакам в их поисках чего-то в лесу.
Его тогда окружила та самая стайка Жутей и предложила свою помощь. Он тогда даже не удивился своей неожиданно открытой способности поднимать драконью речь — при его-то глазах и снах следовало ожидать чего-то подобного. Тем более, что к драконам он всегда относился с симпатией — лично ему, за исключением тех злобных тварей, напавших на его остров, они ничего плохого ни разу не сделали.
И потому он положился на этих смышленых дракончиков, доверился им.
Жути приняли его в свою стайку, стали заботиться о нем, о брошенном родными детёныше-сироте.
Вожаком Жутей был Савиин, зелёный с красными крылышками и гребнями дракончик, выделявшийся на фоне остальных более внушительными рогами (не шедшими в сравнение с рогами тех же Ужасных Чудовищ, конечно) и более крупными размерами — он был старше и опытнее всей своей маленькой стаи.
Савиин был тоже зол на захватчиков — местные никогда не трогали Жутей, считали их безобидными, некоторые дети, втайне от родителей, естественно, даже их подкармливали.
Жуткая Жуть в ту их самую первую встречу отвела напуганного мальчика в самое безопасное место на острове.
Руни был уверен, что ни один человек не знает о его местонахождении, ведь, как оказалось, вырезанная в скале, и со стороны казавшаяся простой крохотной пещеркой Библиотека была построена задолго до появления людей на этом острове.
За сотни лет до этого.
И никто не мог ему сказать, кто именно построил неприметное снаружи, но громадное и величественное внутри, сооружение.
Савиин рассказывал, что охраняя от нахождения недостойными людьми эту Библиотеку, выросло уже сотни поколений Жутких Жутей, и что он с радостью позволит мальчику жить здесь, если ему самому так хочется — здесь были, как ни странно, и жилые комнаты, видимо, принадлежавшие когда-то работникам этого места.
Бесконечные ряды полок с книгами, свитками, какими-то артефактами.
В середине главного зала был вырезан в камне громадный круг, разделенный на семнадцать сегментов, в каждом из которых написаны были какие-то витиеватые символы неизвестного древнего языка.
И откуда-то в вырезанный в скале комплекс поступал свежий воздух.
Это становилось понятно благодаря тому, что освещение здесь было обустроено с помощью специальных чаш с горящим маслом, и со временем кислород должен был полностью выгореть, если бы новый воздух не поступал.
Однако древние Строители хорошо позаботились о том, чтобы в Библиотеке можно было находиться годами.
Мальчик с восхищением понимал, что современные люди не сумели бы построить ничего подобного.
Руни облюбовал себе маленькую комнату, в которой был стол, стул, выдолбленная в скале ниша, видимо, являвшаяся кроватью и… собственно, ничего больше не было.
Мальчик почти ни о чем, касавшемся помощи Жутей ему, не расспрашивал — обе стороны были согласны с происходящим, а причины тут были не столь важны.
Но зато, поняв, что делать ему теперь, по сути, нечего, отправился изучать древние книги.
Как в тот миг он был благодарен своей покойной матери!
Она, образованная девушка из богатой семьи, учила грамоте и своего сына — читать, считать и писать он умел очень даже хорошо.
Жути притаскивали мальчику рыбу и мелкую дичь, которую тот готовил на костре, сложенном из приносимых Жутями же веток и благодаря им же разжигаемом.
Отдельная комнатка огромного комплекса, видимо, была кухней.
По крайней мере, иначе никак нельзя объяснить находящийся здесь очаг. В котором теперь часто горел огонь — так Руни чувствовал себя менее одиноко.
Как-то раз Жути притащили мальчику помимо еды ещё и одежду, и несколько свечей. Конечно, Руни понимал, что те стянули эти вещи в деревне и, безусловно, рисковали, совершая это.
Позже Савиин рассказал, что чужаки ищут именно Библиотеку, а потому он не должен покидать её. Руни понимал, что дракончик был прав — он мог привлечь внимание Налётчиков, в то время как на вездесущих Жутких Жутей никто никогда не обращал внимания.
Савиин отказался слушать робкие просьбы не совершать столь опасные для маленьких дракончиков вылазки — по его мнению Руни стал членом их стаи, но он был детенышем, пусть и человеческим, он был ребёнком — о нём нужно было заботиться.
И это — часть выполнения долга перед своей стаей.