И это было восхитительно.
Если Руни был теоретиком, пусть и с поистине громадным багажом знаний, ведь столько времени, проведённого в Библиотеке, не могло пройти бесследно, то Аран был практиком, который мог не знать исторические справки того или иного приёма, но зато он знал, как его правильно применить, чтобы не нанести нежелательного урона себе или окружающим.
Его знания и умения Учителя давали удивительный результат.
Было очень интересно слушать рассказы старшего брата — названного, по духу, но ведь всё то было не важно, главным было то, что Аран назвал его своим братом, не пожелав слушать робких возражений.
Интересными собеседниками оказались и новообретённые младшие брат и сестра.
Мия и Магни.
Впервые увидев Наследника Олуха, мальчик запнулся и чуть не упал, с огромным удивлением понимая, что именно это лицо он видел в своих снах-воспоминаниях, пусть и более взрослый его вариант.
Иккинг?
Или… его перерождение?
Руни читал о таком — исключительно редкий случай, и за последние пару тысяч тут он точно был первым, что и неудивительно, ведь для такого происшествия обязательно должны быть сначала совершенно конкретные предпосылки и определённое эмоциональное состояние «испытуемого».
И такое могло произойти только со Стражем.
Сильным Стражем.
Таким, Душа которого прошла уже множество Путей, была опытной и устойчивой к столь «незначительным» потрясениям.
И всем этим критериям отвечал Аран.
Так что не столь уж и сильно ошибается в своих суждениях мама Иккинга.
Хотя, если говорить откровенно, Руни с удовольствием предпочёл бы бесполезным играм тренировки, а чтобы Валка, начавшая опекать его, словно он был и её сыном тоже, относилась к нему не как к несмышлёнышу, а как к равному по рассудительности и серьёзности человеку.
Как ко взрослому.
Что ему все эти сюсюканья?
Он был самостоятелен, умён и хитёр, и, что самое главное — умел держать лицо и не выдавать свои истинные эмоции, что помогало ему в общении даже с самыми страшными и жуткими драконами, которых он только сумел встретить на Крае.
Он по всем статьям переигрывал Валку!
Он она всё продолжала не воспринимать всерьёз и его самого, и близнецов.
Это… раздражало.
В отличие от выросших в родительской любви, окружённых заботой и друзьями Мии и Магни, Руни никогда не мог найти себе того, с кем можно было бы хотя бы поговорить, не скрывая его истинный уровень развития.
Взрослые его просто не слушали, дети — не понимали.
Но у близнецов были они сами, а Руни как всегда остался один.
Только Аран…
Иккинг?
Конечно, было очень странно осознавать, что с десяток зим назад он был драконом… Точнее не он — его душа находилась в теле и сожительствовала с разумом дракона. Который, как оказалось, был крайне щедрым к своей юной инкарнации, и потому милостиво поделился с Руни своими воспоминаниями.
И чем старше становился мальчик — тем больше было этих воспоминаний.
И, что самое главное — в них мало радостного было.
Только человеческий детёныш, неразумный птенец, плюнувший на все правила и запреты, оказался его единственным лучиком света.
Тем самым лучиком, который Беззубик защищал.
До конца.
Руни безумно хотелось встретиться с со своим старшим воплощением, поговорить с ним, прояснить какие-то моменты, спросить совета в конце-то концов!
Но это было невозможно.
***
Беспокойство тупой иглой засело в сердце Адэ’н.
Старая Фурия, за свой век повидавшая немало странностей и ужасов, все равно не могла даже примерно предугадать, что же в очередной раз вытворит ее ставший слишком самостоятельным ученик.
Аран поражал.
В самом лучшем и самом худшем смысле этого слова.
И пугал.