Исключениями были те, побывал на Грани, причём добровольно и в течение достаточно продолжительного времени, прошёл по ней свой Путь.
Ведь Грань — изнанка миров, она соединяла между собой все и вся, и те немногие, что оказались достойны ступить на её хрустальные тропы, были способны попасть, а любую точку любой реальности их трёхмерного мира.
Всё это ему никто не рассказывал — знания сами приходили к нему, во снах, и Иккингу оставалось только осмысливать, обдумывать их, стараясь понять и запомнить.
Он не знал, откуда столько всего знал.
Краем сознания молодой Король Клана Ночных Фурий отмечал, что Мира тоже замерла, старательно отводя взгляд, словно не делая смотреть в глаза его Отражению.
— Ты подумал правильно, — раздался чуть шипящий голос молодого мужчины, стоявшего в Круге и, вроде бы, покидать его не собиравшегося.
У Иккинга над ладонью парил раскалённый шар плазмы глубокого синего цвета, что пытался освещать окутанное Тьмой помещение.
Отражение усмехнулось и зеркально повторило это жест, и над его ладонью затанцевали язычки такого же синего цвета пламени — первое и, почему-то так казалось Иккингу, самое важное отличие.
Они видели и использовали энергию по-разному.
Они разные?
— Да, разные, — оскалился Страж. — В твоём возрасте я не только умел защищать свой разум от чужих вмешательств, но и сам умел проникать в чужой.
— У нас нет Мастеров Разума, способных обучить сему искусству, — огрызнулся Иккинг оскорблено.
— Впрочем, мы действительно разные. И не надо быть таким, как я, — с какого странной горечью, с сожалением о сделанном или несделанном звенело в этих словах. — У меня было много источников знаний — ты всему научился сам. И за это я хочу сделать тебе и твоей супруге подарок.
— Какой?
— Зайди в Круг.
Иккинг прищурился недоверчиво, с подозрением, ожидая любого подвоха, вплоть до того, что зайти в Круг окажется невозможно, но все оказалось иначе.
Зайти в Круг Странников оказалось неожиданно просто, пусть и переступив внешнюю границу он перестал ощущать на себе тяжёлый, внимательный взгляд Миры, хотя она смотрела все так же, он это знал.
Ушли все лишние мысли, исчезли все эмоции и прошёл им на смену покой.
И уверенность.
— Не бойся меня, Иккинг, — очень серьёзно сказал Страж, без намёка на снисходительность или насмешку. — Просто верь мне.
Тьма, окутывавшая до этого весь зал пещеры, потянулась назад, в Круг, прямо к своему хозяину, чёрной пеленой скрывая там находящихся людей от взора Миры.
Она с беспомощностью ходила вокруг сферы, сотканной из теней и словно зеркальной — в чёрной поверхности она видела свои отопления, и не могла понять, имели ли они отношение к полному миру Стража.
А Иккинг…
Не сумев совладать с пронзившей его голову болью, он упал на колени, сначала закрывая уши руками, чтобы не слышать это сводящий с ума шёпот, который, как оказалось, доносился из глубин его собственного разума.
В бессилии он вцепился в волосы, и перед глазами замелькали воспоминания, ему точно не принадлежавшие, но, стало быть, принадлежавшие Стражу.
Зачем все это?
Так надо…
Единственные слова, мелькавшие в сознании, чужой шёпот.
Успокаивающий.
Подбодряющий…
Всё закончилось так внезапно, как и началось, и Иккинг даже не сразу понял, что крик, звеневший в ушах, но оказавшийся не способным покинуть Круг, принадлежал ему самому.
— Зачем? — хрипло, устало, но с нажимом спросил Иккинг, шатаясь силясь встать на подкашивавшиеся ноги.
Получалось никак.
А потом… потом чужая энергия Аши? окутала его, и словно чистой водой горного озера смыла и боль, и усталость, и всё беспокойство, даря отобранные до этого силы, позволяя подняться во весь свой рост и посмотреть на Стража в упор.
— Посмотрев воспоминания твоей жизни, я дал тебе взамен свои, — ответил тот, наконец.